— Тебе нужно было рассказать мне всё сразу же, Гин, — сдавлено выдохнул Белл-Ориэль, повернувшись к брату, который сгорбившись, сидел неподалёку на засохшем стволе поваленного дерева и угрюмо рассматривал цепочку муравьёв, проложивших дорожку вдоль трухлявой коры. — Нужно было предупредить о планах Михаила. И о том, кто наш отец.
— И что бы ты сделал? — Нигар обернулся, устало взглянув на брата.
Белл не ответил. После того, как он узнал правду, говорить не было сил. Братья ушли с берега в лес и долго бродили по раскисшим после дождя тропинкам, прежде чем Белл смог, наконец, принять чудовищную правду, которая на него обрушилась.
Слабость от незаживших до конца ран всё ещё давала о себе знать и потому, увидев в чаще поваленное дерево, ангелы, не сговариваясь, уселись на нём, и долго молчали, думая каждый о своём.
— Знаешь, когда я очнулся после падения и увидел нашу мать, я почувствовал себя по-настоящему счастливым, — вновь заговорил Белл, глядя куда-то в пустоту перед собой. — Даже изгнание из Рая не показалось мне таким уж ужасным. Я подумал, что теперь всё будет по-другому, что мы сможем стать семьёй, что исчезнет, наконец, то невыносимое чувство одиночества, которое мучило нас всё это время…
— Оно никогда не исчезнет, Белл, — Нигар покрутил головой, одновременно сжав в пальцах сухую ветку, подобранную им с травы и с хрустом ломая её. — Нас не просто вышвырнули из Рая — нас предали. Архангелы, друзья, учителя, Ориэль, Касиэра… Они с самого начала знали правду, и знали, что у нас нет шансов избежать этой участи. Что мы никогда не сможем стать такими, как они, как бы не старались. Наверное, милосердней было бы уничтожить нас ещё младенцами, а не заставлять напрасно мучиться столько лет. Об этом знала и наша мать, Белл. И наш отец… И они бросили нас… Все нас бросили.
— Возможно и Риане не оставили выбора, Гин…
— Тебе так хочется обманывать себя и дальше? — младший презрительно фыркнул, сузив зрачки. — Ты всё ещё надеешься обрести семью, братишка? Какая чудесная получится идиллия! Дети Люцифера сажают цветочки с мамочкой, которая произвела их на свет… Может, и людям помогать начнём, Белл? Научим их светлому, доброму, вечному? Докажем Михаилу, что он зря выкинул нас из Рая? Что в нас нет темноты, силы, ярости? Или ты не чувствуешь их, Белл? Может, тебе нужны ещё причины, чтобы понять, кто ты есть?
— Нет, но Риану я не брошу. Пусть она и не была для нас опорой в этой жизни, но она наша мать, и она всё, что у нас осталось.
— Всё, что у нас осталось — это боль, братец, — прошипел Нигар, и его лицо потемнело от ярости. — Боль, которая теперь не исчезнет до тех пор, пока мы не отомстим всем тем, кто нас предал! Они должны заплатить за каждую слезинку, что мы пролили, за каждое унижение, что испытали по их вине! Ты можешь и дальше разыгрывать из себя добродетель, но я сыт ею по горло! И мне не нужна мать, чтобы уничтожить своих врагов!
— Значит, Касиэра говорила правду? — Белл оцепенел, в ужасе разглядывая брата, которого больше не узнавал. — Ты поддался тьме, и она полностью овладела тобой!
— Так вот, кого ты теперь слушаешь — Касиэру! — рявкнул Нигар, взорвавшись от негодования. — Эту ведьму, которая шастает из мира в мир, не в силах определиться! С чего ты взял, что эта, насквозь лживая псевдобогиня заслуживает доверия? Что она не предаст, как и все остальные?
— Ты прав — она и половины не знает о нас, Гин, но я ведь тебя знаю. И я вижу, как ты изменился. Вижу, что твоя душа ожесточилась на весь свет, и ты готов проклинать даже тех, кто хочет нам помочь. Касиэра спасла нас — не забывай. Благодаря ей мы всё ещё живы и обрели нашу маму. Разве этого не достаточно, чтобы хотя бы не считать её врагом?
— Ты можешь считать её кем угодно, брат, но я больше не верю в благие намерения. И я скорее доверюсь демонам из преисподней, чем подружке Михаила!
— Тебе нужно успокоиться, — видя, что младшего всего трясёт, Белл не стал продолжать спор. — Прошу тебя: идём домой! Думаю, тебе стоит получше познакомиться с мамой прежде, чем принимать решения. Ты поешь, отдохнёшь, залечишь свои раны. Потом поговорим.
— У меня нет дома! — обрубил Нигар, поднимаясь с дерева. — И у меня не было и не будет матери! Остался только брат, но и тот скоро меня бросит!
— Не говори так! — Белл-Ориэль даже побледнел. — Ничто на свете не заставит меня бросить тебя, Гин!
— Тогда тебе стоит выбрать с кем оставаться! — глухо выдавил Нигар, зло сверкнув глазами. — Я буду ждать твоего решения до рассвета, и, если ты не придёшь — уйду один! — и он развернувшись, направился вглубь чащи.
— Гин! — Белл кинулся было за ним, но опоздал. Нигар вдруг исчез, оставив после себя зыбкую струйку дыма.
***
— Белл-Ориэль! — Риана улыбнулась, расставляя на столе миски с кашей и похлёбкой. — А где твой брат? Ты нашёл его?
— Нигар… не придёт, — замявшись, Белл опустил голову. — Он решил ещё немного прогуляться.
— Вот как, — Риана поникла, сжав в руке тряпку, которой смахивала крошки со стола. — Он всё ещё обижен на меня, да?
— Мне кажется, он просто растерян, — юноша постарался придать голосу побольше мягкости, однако ему это не слишком удалось. В тоне прозвучало раздражение на брата. Некоторые замечания Нигара невольно закрались в душу и остались там, не смотря на старания Белла не поддаваться отчаянию. Юноша взглянул на мать и увидев несчастное выражение на её лице невольно смягчился. — Давай, я тебе помогу, — беря из её рук очередную миску, улыбнулся он. — Ты лучше присядь, отдохни.
— Сначала я хочу подарить тебе кое-что, Белл, — спохватилась женщина, вытаскивая из-под сваленных в кучу старых корзин небольшой свёрток. Размотав кусок ткани, которым он был обёрнут, Риана протянула сыну крупный, идеально круглый розовый камень, переливающийся россыпью звёзд в тонких лучах света.
— Что это? — Белл с интересом разглядывал сияющий подарок, любуясь переливающимися гранями.
— Это розовый бриллиант — знак нашего рода, сын. Единственное, что Михаил позволил мне взять с собой в изгнание, — она развязала ещё один маленький узелок, который Белл сразу не заметил, и высыпала в ладонь сына дюжину голубых сапфиров, размером с небольшую монету. — А это камни с доспехов вашего отца. Он подарил мне их, когда вы родились. Теперь это всё ваше. Раздели с Нигаром, если… он захочет взять.
— Ты хочешь рассказать мне об отце? — почувствовав неуверенность в голосе матери, Белл пристально взглянул на неё.
— Да, только… воды сначала принесу, — Риана подхватила стоявшее в углу небольшое ведёрко, но Белл ловко перехватил его, не дав женщине сделать ни шагу.
— Я сам принесу, — решительно перебил он, заворачивая камни обратно в тряпицу и убирая в карман тоги. — Спасибо за подарок, — сухо поблагодарил он.
— Вверх по течению ручья есть родник, Белл…
— Я видел, — коротко оборвал юноша, быстро выскользнув за дверь и зашагав по тропинке.
***
Набрав воды, Белл ещё некоторое время провёл у родника не в силах возвратиться обратно. Странно, но сейчас ему не хотелось говорить с матерью об отце, словно её исповедь могла причинить ещё больше боли, чем он уже испытал. Да и что Риана скажет нового? Что она вообще может сказать после того, как Белл узнал о Люцифере? Одно это имя уже сказало ему обо всём, не оставив даже иллюзий. На душе было противно, гадко, мерзко и холодно, а слова Нигара больше не казались юноше такими уж несправедливыми. Где-то внутри начал потихоньку разгораться огонёк ненависти. Пока непонятно к кому, но от его тёмного пламени пекло в груди и стучало в висках. Пытаясь отогнать зарождающуюся ярость, Белл подхватил ведро с водой и зашагал в сторону хижины. Он настолько погрузился в свои мысли, что не сразу обратил внимание на отрывистое эхо голосов, доносившееся из-за стены деревьев. И только резкий женский крик заставил ангела очнуться и прислушиваясь, замереть на месте.
Повторный крик, наполненный ужасом и отчаянием, раздался со стороны хижины и Белл, больше не раздумывая, бросился туда.
Выскочив на поляну перед домом, юноша едва не столкнулся с двумя ангелами, внезапно набросившимися на него из-за кустов. В одно мгновение они оказались рядом, и Белл рухнул на землю, окутанный с головы до ног прочной, почти невесомой энергетической сетью.
— Так-так-так! — протянул чей-то насмешливый голос, когда Белл, спелёнатый словно младенец, скрючился в сильных руках охотников, поднявших его с земли. — И кто это у нас?
Пока два ангела удерживали пленника, третий подошёл, с интересом всматриваясь в его лицо.
— Хм, вот так встреча! — понизив голос, пробормотал воин с откровенным изумлением, при этом его лицо, которое украшал некрасивый кривой шрам во всю щёку, заметно потемнело. — Белл-Ориэль, кажется… Вот уж не думал, что ты так глупо попадёшься, да ещё при первой же охоте. Богатая у нас сегодня добыча — Михаил будет доволен!
— Где Риана? — оставшись равнодушным к торжествующим ноткам в замечаниях ангела, в котором юноша сразу же узнал Бористэля, Белл крутил головой, силясь рассмотреть сквозь мелкие ячейки сети находившиеся на поляне силуэты. — Что вы с ней сделали?
— Твоя подружка в доме, — глаза охотника недобро сузились, полыхнув ледяными зарницами. — Я смотрю вы здесь неплохо устроились, даже гнёздышко свили, — он хмыкнул, потом коротким жестом указал на хижину ещё двоим воинам, стоявшим неподалёку. — Но, увы, я вынужден прервать вашу идиллию, Белл-Ориэль… Отступникам и приспешникам Люцифера — смерть! Ты отлично сражался там, в Раю, но теперь всё. Раз ты здесь и не с нами, значит, против нас, и мы враги. Так что не обижайся, но мне придётся вас убить, — он растянул губы в безжалостной улыбке, одновременно кивая своим помощникам.
— Нет!!! — крик Белла, наполненный безумием и отчаянием, сорвался с губ и потонул в рёве Святого огня мгновенно охватившего ветхую хижину. — Нет!!! Мама!!! — он дёрнулся изо всех сил и его хриплый стон слился с агонизирующим визгом женщины, связанной валявшейся на полу, охваченного смертельным пламенем дома. Несколько секунд истошных криков и поляну вокруг заволокло чёрным дымом, одновременно погрузив её в ватную тишину. И только пепел, кружа в воздухе траурными снежинками, беззвучно опускался на траву, словно обугленный рваный саван.
— Так это была твоя мать? — Бористэль обернулся и посмотрел на пленника, который задыхался и рвался в путах, не в силах больше выговорить ни слова от горя и ненависти. — Что ж, мне жаль, Белл-Ориэль, но не могу тебя утешить сказав, что вы скоро встретитесь… Святой огонь сжигает даже душу, не оставляя нашим врагам шанса вернуться. Ты храбрый и быстрый, но, увы, это ничего не меняет. Михаил не для того вернул меня к жизни, чтобы я проявлял милосердие. Тем более что нужно ещё отыскать твоего брата Нигардиэля, который, я уверен, находится неподалёку. Он, как никто заслуживает смерти, надеюсь, ты не станешь с этим спорить?
Бористэль устало вздохнул и бросив последний равнодушный взгляд на пепелище, оставшееся от хижины, кивнул воинам, приказывая отойти от пленника. Те швырнули Белла на траву и разошлись в стороны. Бористэль поднял руку.
— Стой! — раздался чей-то гневный оклик и на поляну приземлились ещё несколько ангелов. Высокий блондин в золотых доспехах тут же приблизился к
