Утро. Тревожные вести. Опасное предложение
Когда просыпаюсь, Нади рядом нет, однако я ещё ощущаю аромат её духов. Он навевает воспоминания о вчерашнем, и я почему-то ощущаю чувство лёгкой неловкости. Мне как-то не по себе, оттого, что я был не с Ватрушкой, а с другой женщиной. И хоть разум подсказывает, дескать Варя предала меня ещё до того, как бросила, чувства трудно переубедить. Наверно, придётся сживаться с мыслью, что я уже могу заводить новые отношения.
Переворачиваюсь на бок. В комнате – идеальный порядок: со стола убрали последствия нашего вчерашнего застолья, и чистая посуда блестит вымытыми боками в свете утреннего солнца. Хм, крепко же я спал, если не услышал, как Надежда наводит порядок. Да, повезёт тому, кто станет её мужем. С радостью бы представил себя в этом качестве, но…И дело вовсе не в том, что имею другие планы. Тут скорее планы имеют меня и всю мою жизнь.
Поднимаю телефон, чтобы посмотреть время. По ощущениям, должно быть рано, однако чувствую себя полностью отдохнувшим. И это, несмотря на вчерашний подземный вояж и ночные забавы. Он, кстати, кроме стыда, вызывают ещё и некое удовлетворение, словно я осуществил нечто, о чём долго и тайно мечтал. Вот оно, иронично говорю сам себе, вот оно и выплывает наружу, твоё тайное желание переспать с Надей. А сколько скрывал, и от себя, и от других.
Время действительно раннее: половина седьмого. Однако же, невзирая на то, что Папа дал нам отдых, не мешало бы и вставать. В этот момент телефон неожиданно звонит, так что я едва не роняю его себе на лоб. Хм, на экране надпись: «номер неизвестен». Вариантов не так и много и в любом случае я бы ответил.
Так я и знал. Юное дарование.
- Привет, - говорит Каролина. – Не разбудила?
- А если бы и да? – я проворачиваюсь на живот. – Ты как вообще это делаешь? Мне сказали, что на мою трубу вообще невозможно дозвониться снаружи.
- А я не снаружи, - она хихикает. – Никому не скажешь?
- Сейчас, - я усмехаюсь, - уже побежал всем докладывать. И так выхода наружу нет никакого.
- Я знаю, - судя по голосу, девушка становится серьёзной. – Я прочитала твоё дело: некрасиво, честно говоря, с тобой поступили. И эта твоя Варя…
- Не надо, - прошу я, - ещё болит. Ты вообще, чего звонишь-то? По делу или так, развлечься?
- Ну да, - она хмыкает, - месяц лопатить сеть и ломать фаерволлы в вашей конторе, ну чисто для развлечения. Вы, мужчины – очень странные животные. Хочешь, верь, хочешь – нет, но это была любовь с первого взгляда.
Только этого мне не хватало. И по голосу я не могу определить, шутит она или нет. Сажусь на край кровати и провожу пальцем по подбородку: пора бриться…Что за хрень лезет в голову? Надо сказать, молодой дурёхе, чтобы прекратила валять дурака и нашла себе нормального пацана.
- Только давай без этого, - голос Каролины становится предельно серьёзным, - не занимайся ерундой, найди сверстника без закидонов и живи спокойной жизнью.
Слова, которые не успел сказать, застревают в глотке, и я долго откашливаю их, не в силах произнести что-то членораздельное. Она что, мысли читает? Или у неё есть какая-то хитрая программа?
- Что, угадала? – она торжествующе фыркает. – Вы, мужики – такие предсказуемые. Должна тебе сказать, что если я чего задумала, то обязательно это сделаю, ясно? Я тогда Светке сразу сказала: будет мой, чего бы это не стоило. Ну подумаешь, появились лишние препятствия – только интереснее стало.
- Да? – тупо переспрашиваю я. - Ну, знаешь, тут интерес тот ещё.
- Прорвёмся, - она цокает языком. – Ладно, сейчас меня немного пытаются отследить. Фиг им, но придётся прерваться. Всё, жди свою судьбу.
И отключается. Я некоторое время смотрю на телефон, а после начинаю смеяться. Нет, не так – дико ржать. Ну это надо же! Мир валится в тартарары, а кое-кто настолько заинтересован в завоевании меня, что готов ломать защиту нашей службы. Интересно, а Каролина не желает поинтересоваться у меня, как я сам к этому отношусь? Э-эх! Да и вообще, если подумать, какой-нибудь другой, был бы счастлив, если бы к нему проявляли благосклонность сразу три симпатичные особы, а мне бы…
Мне бы вернуть то время, когда я был просто счастлив с Вареником. Но это уже не вернётся. Никогда.
Какое-то сообщение приходит на телефон, но я не успеваю посмотреть, потому что в дверь стучат. Догадываюсь, кто, ибо остальные пользуются звонком, либо же входят без спроса. Поднимаюсь и в тот же момент в приоткрывшуюся щель всовывается взъерошенная голова Егора. Судя по общей не ухоженности и красноте в глазах, товарищ, если и спал ночью, то совсем немного.
- Надька от тебя? – спрашивает Егор и я отрицательно качаю головой. – К кому это она в такую рань, да ещё и так разодетая? Мужика себе что ли нашла…
- Думаю, это - не наше дело, - я не мальчик, чтобы хвастать любовными успехами и чем меньше людей знает о наших отношениях с Надеждой – тем лучше. – С добрым утром, пугало. У тебя такой вид, будто тебя послали с дурными вестями. Ну, или просто послали.
- Не, не послали, - Егор расплывается в широкой и довольной улыбке сытого кота, однако тут же становится серьёзным. – А вести в натуре дурацкие, мать их так. Ты уже читал сообщение?
Ага, то, что не успел просмотреть. Смотрю. Ух ты, и в действительно: мать их так. В связи с введением комендантского часа, всем сотрудникам следует немедленно прибыть к месту прохождения службы. Бессрочно, если что. Похоже, мы с Надей вчера сорвали джек-пот.
Не успеваю дочитать простыню сообщения, со всеми предупреждениями и предостережениями, как телефон начинает звонить. Папа.
- В норме? – интересуется он, тоже забыв поздороваться, что ему в общем-то не свойственно. – Дуй ко мне, мухой.
- Сейчас буду, - я вздыхаю. – Уже прочитал.
- Там не всё, - по голосу чувствуется, что полковник пребывает в весьма угрюмом состоянии духа. – Далеко не всё. Федя и Михальчук уже здесь. За вами я высылаю машину. Скажи Егору, пусть собирается. Надя, я так понимаю, с тобой?
Хочется выругаться. Но вместо этого, я говорю, что со мной только Егор и он уже готов.
- Тогда, жду, - и Папа отключается.
- Жужжать умеешь? – спрашиваю я у Егора, и товарищ недоумевая смотрит на меня. – Значит, будем учиться. Папа сказал, чтобы мы мухой летели к нему. Похоже, задница, как обычно, глубже, чем хотелось бы.
- Вообще не хотелось, - Егор зевает. – А вот поспать бы не помешало.
Привожу себя в порядок. Всё это время Егор рассказывает, как он прекрасно проводил вечер и ночь. Насколько я понимаю из рассказа, пассия товарища старше его по возрасту и сумела окрутить пацана так, как не способна ни одна анаконда. Впрочем, жертве это нравится.
За окнами время от времени слышится сирена и гром голоса, который зачитывает объявление. Сокращённый вариант, того, что прислали на телефон. Думаю, такое же сейчас слышится из каждого телевизора, утюга и микроволновки. Представляю, как это радует людей. Впрочем, после вчерашнего, все должны понимать, что привычная жизнь, какой бы она ни был, подошла к концу.
Машина, присланная Папой, уже стоит возле выхода. Надя тоже здесь. Она успела переодеться в джинсы и серый кардиган. Желает доброго утра. Лиц у Кротовой спокойное, однако глаза светятся так, словно в каждый вставили по лампочке. Хорошо, что Егор этого не замечает, рассуждая о том, будет ли у него возможность хоть немного подремать. Надежда выражает сдержанное сомнение в этом и когда садится в машину, легко проводит рукой по моему бедру. На лице женщины довольная улыбка.
На улицах города всё, как обычно, разве что чаще попадаются патрули в полном боевом, да время от времени проезжают облегчённые оцелоты с матюгальниками на крыше. За то время, пока мы добираемся до управления, успеваю четыре раза прослушать объявление о комендантском часе, о недопущении свободного перемещения жителей после двадцати ноль-ноль, о наказаниях, грозящих нарушителям и бла-бла-бла.
- Заколебут, - говорит Надя и так, чтобы не видел Хоменко, гладит мою ногу. – Как спалось?
- Никак, - ворчит Егор, а мы с Надеждой улыбаемся друг другу. – Выспишься с вами!
Возле управления тоже наблюдаются новшества, в виде свежевозведённой ограды. И это – плюс к той, что уже имелась. Похоже, кто-то собирается держать осаду.
- Параноики, - Говорит Надя и хмурится. – Они что думают, если дело дойдёт до этого, у нас останутся какие-то шансы?
- Хоть время потянуть, - не соглашается Егор. – Жить-то хочется, до последнего. А там, может и помощь откуда-нибудь подоспеет.
- Откуда? – Я качаю головой. – С Марса? Другие города в таком же положении, как и наш.
Как вскоре выясняется, я ошибаюсь.
В кабинете Папы пахнет свежесваренным кофе и хорошим коньяком. Ага, а вот и бутылка, стоит на столе перед полковником. Фёдор, сидящий в кресле, смотрит на коньяк с явным неодобрением С нами кум здоровается, определённо пребывая в некоторой растерянности, а вот в голосе Насти ощущается холодок. Особенно, когда она желает доброго утра Наде. Та только улыбается. Эти женские игры по доминированию…
- Постеснялся бы, - Зина забирает бутылку со стола и прячет её в открытый сейф. – А что дальше? До синих соплей в разгар рабочего дня? Своим вечно какие пистоны вставляешь за один запах!
- Башка трещит, - Папа трёт виски. – Три капли в кофе добавил, а ты уже устроила Армагеддон. Лекарства эти ваши, хвалёные! Ни хрена они не помогают.
- От того, что у тебя вызывает головную боль, они и не помогут, - Зина вздыхает и кивает. – Давай уже, рассказывай ребятам все хорошие новости. Ну, чтобы не у тебя одного башка болела.
Мы рассаживаемся и так выходит, что я сижу между Надей и Настей. Кажется, Анастасия что-то хочет спросить, но не успевает, потому что полковник начинает говорить:
- Сегодня ночью прервалась связь с Владивостоком и Ростовом-на-Дону. По имеющейся информации у обоих городов имелись проблемы, весьма сходные с нашими: то есть, одиночные проникновения начали сменяться массированными атаками на периметр. И ещё, самое неприятное, ряд руководителей, связанных с обороной городов, погибли при загадочных обстоятельствах.
- Это у них, - говорит Молчанов. – А у нас?
Папа некоторое время смотрит на него, а потом начинает загибать пальцы:
Лихов, Надеждин, Семенцов, Зямов, Федорчук и Раков. Только за сегодняшнюю ночь. Надеждин и Семенцов застрелились. Федорчук выбросился с пятнадцатого этажа. Раков – остановка сердца. Зямов – повесился.
Он молчит. Все отлично понимают, что список не полон и Папа явно специально не упоминает командира жаб.
- Что с Лиховым? – спрашиваю я. Ну, кто-то же должен это спросить.
- Его машину расстреляли, -лицо Папы кривится. – Кажется подполковник о чём-то догадывался: с ним было четверо до зубов, вооружённых человека, да и сам Лихов взял Кочет и надел броник.
- Видимо, не помогло, - бормочет Егор. – Хрена себе!
Папа залпом выпивает кофе из чашки и выдыхает так, словно глотнул спирта.
- Машина похожа на решето, - он бьёт кулаком по столу. – Жабы отстреливались до последнего, так что ближайшие дома все в следах от попаданий. Хорошо, что никого из мирняка не задело – окраины, живут мало. И ни следа нападавших. Точно призраки атаковали.
- Чего их туда понесло, на окраины, - Надя трёт лоб, - особенно, если Лихов что-то подозревал?
Папа разводит руками. Об этом мог бы рассказать только сам Лихов, но он мёртв. Да и вообще, столько мертвяков за
