Экскурсия заканчивалась у городских ворот. В ожидании автобуса, группа топталась на заасфальтированной площадке. Кто-то курил, кто-то знакомился ближе, болтая о чем-то.
— А что это за скульптура, Настя? — обратился пожилой дядька в очках кота Базилио к молодой девушке – гиду.
— Ой, это длинная история. Хотя… — Настя посмотрела на часы в мобильном телефоне, — автобус ждать еще точно минут пятнадцать, расскажу, хотя бы в двух словах о нашем Валерии.
Она подошла к бронзовой скульптуре, изображающей сгорбленного старика в плаще и шляпе, с протянутой рукой, сидящего на маленькой табуретке. Перед ним, на земле, стоял большой чемодан из такой же бронзы, распахнутый, наполненный до краев деньгами — вылитыми из бронзы монетами и купюрами. В бронзовом чемодане лежали и настоящие, видимо, недавно кем-то оставленные монеты и бумажные деньги. На глазах у собравшихся подходили люди: кто-то оставлял денежку в чемодане, кто-то подходил и брал оттуда спокойно, как будто, так и надо было, без зазрения совести, так сказать.
— Вы можете подумать, что это нищий, не так ли? — начала свой рассказ Настя, — Но тут тогда много несоответствий. Во-первых, вместо чемодана должна быть какая-то коробка, во-вторых, так много денег нищим не подают, ну и, в-третьих, судя по жесту, старик не принимает, а подает деньги, не так ли? Да и вообще, не сильно похож он на нищего, посмотрите, какой у Валерия интеллигентный вид.
Действительно, без таких комментариев, вряд ли кто-то обратил бы внимание на «неправильную» скульптуру.
— А дело вот в чем… Говорят, что известного в городе старика нарекли Валерием родители не случайно. Свято веря в то, что имя предопределяет судьбу, они его назвали Валерием, то есть богатым, сильным.
Валерий таким и стал. Никогда не был скупердяем, замкнутым, нехорошим. Помогал всем, сына на ноги поднял, научил того, как быть «Валерием», деньги зарабатывать умел при любой власти, при любой погоде. Но и делился всегда — помогал, кому и как мог.
И всю жизнь хранил заветную мечту — все-таки отложить какую-то серьезную сумму, да отправиться на склоне лет, когда совсем уж один останется, когда не связан будет ни с кем и никакими обязательствами, путешествовать. И не просто путешествовать, а обойти весь шар земной.
И вот такой момент наступил — и силы еще есть, и оков уже нету (жена умерла, а сын и внук стали самостоятельными давно мужчинами), и кубышку собрал такую, что можно не печалиться, отправляясь в дальний путь.
Набил он чемодан доверху деньгами, помолился на дорожку, перекрестил свой дом, и, на случай дождя, одевшись в плащ и вот эту шляпу, вышел из городских ворот.
Вышел и увидел нищих. Ну, подал им по купюре, да разговорился с одним из стариков о житье – бытье. И проговорил Валерий с нищим всю ночь. О чем разговор этот был, никто не знает, а только передумал Валерий и в путешествие по планете Земля отправляться, и мысли пустить деньги на благотворительность или строительство церкви (такие желания тоже его посещали), почему-то отмел начисто. И остался он сидеть у городских ворот.
Распахнул свой чемодан и каждому, кто приходил подать нищим копейку, доставал из него купюру посолиднее и подавал, сам протягивая руку навстречу дающему.
— А зачем же давать тому, кто сам подает? — пожала плечами дама с ярко накрашенными губами.
— Так подают же именно те, у кого эта копейка последняя, — несмелым полушепотом кто-то сказал за спиной Насти.
Настя продолжала рассказ уже у распахнувшего двери автобуса.
— И прошла вскоре молва, что можно придти к Валерию за помощью — много не даст, но одну купюру выделит каждому нуждающемуся.
Валерий не думал, что надолго хватит его чемодана, он хотел просто помочь каждому по чуть-чуть, да и вернуться в свой дом с чувством выполненного долга. Но получилось так, что, чем больше давал он другим, тем все больше наполнялся его чемодан.
И не мог он никак покинуть вот это место у ворот. И постепенно случилось так, что остался он тут один — как-то незаметно не стало в городе нищих. Одни приносили помощь, другие ее принимали из щедрых рук.
Вот так и остался он тут навеки. Валерия давно уже нет, а чемодан его так никогда пустым и не бывает. Скульптор, которому когда-то одна-единственная купюра, поданная Валерием, спасла жизнь, придумал вот такой памятник этому человеку.
— А мораль? — спросил тот же старик в круглых очках.
— Ну, мораль… она ведь у каждого своя, — ответила не готовая к этому вопросу Настя. — Однако, как бы ни разнились принципы всех, результат налицо — в чемодане всегда есть деньги.
В автобусе ехали молча, разглядывая в своих фотоаппаратах сделанные во время экскурсии фотографии. Особенно довольны все были последним снимком — бронзовой скульптурой у городских ворот.