Вовка в Триседьмом царстве Глава XIV

смешно стало. Какие могут быть крокодилы с бегемотами, если почти рядышком, вон, за столиком сидит: бормочет что–то и руками какие–то фигуры показывает сам Гасан Абдурахман ибн Хоттаб?! Да крокодилы эти, они, и бегемоты тоже, наверняка и близко боятся подплыть к тому месту, где отважные воздухоплаватели и следопыты умываются!

Умывшись, а на самом деле, вдоволь наплескавшись в реке, хорошо хоть раздеться догадались, друзья выбрались на берег и принялись играть в догонялки. Что интересно, игра происходила не только на берегу, но и в реке. Это всё Незнайка, он придумал. Игра сводилась к тому, надо было кого–нибудь из ребят загнать в воду, там догнать легче, засалить его и поскорее убежать. Неизвестно сколько бы она продолжалась, если бы Хоттабыч не позвал всех завтракать.

– Сердце старого джинна наполняется радостью, когда его друзья веселы. – как–то торжественно проговорил Хоттабыч.
– А что, он всегда так говорит? – прошептал Буратино Вольке. – Прямо как на празднике.
– Ничего ты не понимаешь! – шикнул на него Волька. – Это у них, у джиннов, обычай такой.

Буратино в знак согласия, вернее того, что понял, кивнул головой и принялся за завтрак, который, стоит сказать, был выше всяких похвал.

– Какие сны приходили этой ночью в гости к моим друзьям? – попивая чай спросил Хоттабыч.

Буратино приснилось, что Мальвина вся измазалась в малиновом варенье и он её учит как надо правильно пить чай и вообще, хорошим манерам. Вовке приснилось, что он вырос большим и ездит по городу на самом настоящем джипе, большом и красивом. Вольке приснилось, что он стал Маугли и вместе с пантерой Багирой легко и весело скачет с дерева на дерево. Всё это ребята стали наперебой рассказывать Хоттабычу, и только Незнайка молчал, как будто ему вообще ничего не приснилось. На самом деле приснилось, но такое, что рассказывать свой сон он совсем не хотел, да и стыдно, обязательно смеяться и дразниться начнут, особенно Буратино. А приснилось Незнайке, что попался он Бамбе–Яге и попался в тот самый момент, когда сидел на её яблоне и воровал яблоки. Сидит значит он на яблоне, а внизу стоит Бамба–Яга, кричит, ругается и обещает, как только Незнайка слезет с дерева, съесть его. Сами понимаете, разве такое расскажешь?

Хоттабыч с довольной улыбкой выслушал все рассказы о снах, а на Незнайку только взглянул и как–то таинственно улыбнулся, но ничего не сказал. Тем временем завтрак подходил к концу. Все уже наелись и теперь не то чтобы ели, а так, скорее баловались или воображали из себя неизвестно кого. Когда человек голоден он не особо разбирается что перед ним на столе, он ест, для него это самое главное. А когда уже наелся, тогда начинается… Сидит он такой, весь наевшийся, и выпендривается, выбирает чего–бы такого ещё съесть, но обязательно такого, что повкуснее. Хоттабыч разумеется заметил, что все уже наелись и теперь сидят и просто–напросто балуются:

– Надеюсь завтрак был вкусным и сытным. – то ли спросил, то ли сообщил об окончании завтрака Хоттабыч.

Все дружно закивали головами, и это не потому что были невежливыми, а потому что хоть уже и были сытыми, а всё равно, рты были полны. А когда, сами знаете, рот полон еды, разговаривать нельзя, а то подавиться можно.

– А кода мы пойдём выручать Машу и Таню? – как самый первый прожевавший спросил Вовка.
– Скоро, скоро. – успокоил его Хоттабыч.
– На ковре–самолёте полетим? – спросил Буратино.
– Можно и на нём. – спокойно, но на самом деле о чём–то размышляя ответил Хоттабыч. – Впрочем, если хотите можно обойтись и без ковра–самолёта. Бармалей здесь недалеко живёт, вон за теми горами. – и Хоттабыч показал на самые дальние горы.

Отважные разведчики и следопыты, и Волька в том числе, посмотрели, посмотрели на видневшиеся вдали горы и дружно согласились, что на ковре–самолёте будет лучше, да и Бармалей, он обязательно испугается, когда увидит летящий в небе ковёр–самолет, ну а самое главное, их всех.