После недавнего просмотра восьмисерийного фильма про ссыльных, я вдруг вспомнил рассказ моего дедушки о необычном речном круизе на пароходе по сибирским рекам. Мне самому довелось в 1984 году плавать от Перми до Ростова-на-Дону и обратно, мой туристический круиз продолжался двадцать дней. Такие же круизы, только более продолжительные, организовывались по Иртышу и Оби. Плавали от Омска до Салехарда и от Омска до Новосибирска через Ханты-Мансийск. А мне дед рассказал о подобном круизе 1934 года, но не праздном.
В тот год, в начале января в семье дедушки Александра и бабушки Анны родилась моя мама – Нина Александровна. Их сыну Алексею было на два года больше. Дети родились в один день, но не в один год. Алексей сейчас живёт в Твери. Как писали в наших учебниках истории, безработица в СССР была ликвидирована к 1933 году во время первой пятилетки. И как всегда, всё было изложено «почти что» правильно. В колхозах была низкая производительность труда и высокие планы по сдаче зерна государству. Получали колхозники на свои трудодни мало. Работа была, а зарплаты почти не было. В 1932-33 годах во многих регионах СССР был голод.
На Урале и на территории нынешней Тюменской области, которая до 14 августа 1944 года входила в состав Омской, свирепствовала неизвестная болезнь с уровнем смертности выше пятидесяти процентов. Объявили карантин. Никто не мог понять её природу. Возбудитель не был найден. Выявилось всё только десять лет спустя, во время войны, когда такая же болезнь появилась в Оренбургских степях, и к исследованиям отнеслись серьёзнее. Об этом догадался один врач, подметивший, что в домах заболевших всегда был домашний белый хлеб. В магазинах такой по карточкам не продавали. Продукт был отправлен на анализ. Причиной необычной «гнойной ангины» оказался грибок, поражающий кровеносную систему и спиной мозг. Он появлялся на перезимовавших в поле зёрнах пшеницы. Люди собирали оставшиеся на полях колосья, мололи муку и выпекали хлеб. А тогда, в 1933 выявили «офицерско-фашистский заговор», участники которого, естественно, «сознались» в массовых отравлениях продуктов.
И вот в такой обстановке, после двухлетнего голода людская молва разнесла по деревням весть о том, что в районах Крайнего Севера, в Нижневартовске можно хорошо заработать за летний сезон. Это сейчас на вахты ездят, в основном, мужчины. Тогда же это было несколько иначе. Выезжали целыми семьями. Моему деду весной 1934 года было 25, а бабушке – 23 года. С открытием навигации, в начале мая 1934 дедушка и бабушка с двумя детьми первым пароходом, поехали на заработки. Это сейчас нам иногда кажется, что только наше поколение и младшие способны на экзотические, почти авантюрные поступки. Так бывало во все времена, только в разной степени интенсивности. А мои прародители были, видимо, ещё теми авантюристами.
Интересным моментом было то, что окрестности Нижневартовска были заселены крестьянами, совсем недавно раскулаченными, которые жили на Севере в поселениях, заготавливали лес, строили посёлки. В приехавших они видели тех, кто сначала их выгнал с родных мест, а потом сам приехал к ним устраиваться на работу. Хотя те, кто их действительно выселял, были при должностях и на заработки не ездили.
Дед устроился работать по своей специальности – ветеринаром. У бабушки постоянной работы не было, она шила и вязала на дому, присматривая за двумя малышами. Тем не менее, они за сезон заработали хорошую сумму денег и уехали домой с последним пароходом в октябре. По возвращению Александр и Анна купили пятистенный домик в своём селе. До этого их семья жила с родителями дедушки.