– Укус исчезнет к утру, – пояснил он, довольный собой.
– И она ничего не вспомнит?
– Нет.
Они покинули квартиру Златоусовой и теперь просто шли по проспекту в никуда. Лиза всё ещё переваривала увиденное, а Владимир Евгеньевич был доволен собой.
– Вы сами научились этим штукам? – наконец-то Лиза заговорила первой.
– Ты о гипнозе?
Лиза кивнула.
– Ну, гипноз это всего лишь процедура перед иглоукалыванием. Для себя я различаю три вида гипноза, – начал Владимир Евгеньевич с присущей ему учительской интонацией, – Первый и самый простой это тот который ты видела сегодня, как правило не требует большой затраты энергии и человеку совершенно не больно. Он испытывает чувство сравнимое с эйфорией. Второй вид требует большей и длительной затраты энергии, но даёт полный контроль над человеком. Собственно, делает его марионеткой. После таких процедур подопытный испытывает лёгкое недомогание, кратковременное головокружение, – он рассмеялся, – Извини.
– За что? – непонимающе спросила Лиза.
– Я веду беседу, как учёный. Сказывается прошлое увлечение наукой.
Его ответ что называется, заставил её улыбнуться:
– А третий вид какой?
– Третий вид, который я для себя открыл. Внезапный. Очень жесткий. После него человеку будет особенно плохо. Он будет ощущать опустошенность, головные боли, депрессию. Да и для меня будет мощный выброс энергии, а значит, и я буду, как выжатый лимон.
– Но зачем тогда нужен такой вид гипноза, если он так вреден?
– К третьему виду я прибегаю крайне редко. Только когда необходимо оглушить человека, который увидел то, что не должен был видеть. Понимаешь?
Лиза понимала. За всю свою жизнь, она чуть не попалась два раза. Ей бы тогда этот третий вид гипноза, и она унесла бы ноги целая и невредимая. И тот чувак с ножом остался бы жив.
Лиза вспомнила, откуда у неё на боку рана, которая тут же начала ужасно зудеть. Пять лет назад, когда она была Александрой Чернышевой и ехала на вызов к одной старушке с микроинфарктом. В их карету скорой помощи врезался чёрный седан. Её подруга истекала кровью и тогда Лиза приняла решение сделать её вампиром. В общем, она проделывала интуитивно махинации, ведь она никогда никого прежде не обращала. Помнила только то, что рассказала ей бабушка Грюня. И пока она пыталась смешать свою кровь с кровью подруги, кто-то воткнул ей в бок нож с лезвием длинной в двенадцать сантиметров. Этот придурок, один прохожий, сразу узнал в ней вампира. Ещё бы, у неё изящно торчали прекрасные острые пары клыков, глаза горели красным огнём, и она рычала, как тигр. Правда, для этого придурка наступил конец. Лиза не хотела причинять ему вред, но с вывернутой шеей он всё равно бы не выжил.
– Настя, – Владимир Евгеньевич остановил её, взяв обеими руками за хрупкие плечи.
– Пожалуйста… – она хотела попросить, называть её Лизой. Но поцелуй отключил её от внешнего мира на добрые затяжные мгновения. И она позабыла, что хотела сказать. Он прижал её к себе, словно укрыв от всей вселенной. Они продолжали целоваться, прямо посреди улице. Мимо них прошла группка молодёжи, даже поаплодировав в знак восхищения.
– Скажи, ты думаешь обо мне? – оторвавшись от поцелуя, спросил он, не выпуская её из объятий.
– Да, – ответила она, не покривив душой.
– Тогда позволь мне помочь тебе, – он снова её поцеловал. А потом ещё раз и ещё, словно никак не мог насладиться вкусом её губ.
– Разве мне нужна помощь? – она чувствовала себя опьянённой, но счастливой. Может он применил один из видов своего гипноза на ней? Ну и плевать, ей так хорошо. Так здорово ощущать себя в безопасности у него на груди.
Скрупулезность решений
Владимир Евгеньевич расстегнул пуговки на Лизиной рубашке. Она с интересом и с предвкушением наблюдала за его действиями. Его пальцы щекотливо касались кожи её молодого тела. Он то поглядывал на неё заигрывающим взглядом, то целовал в губы. Она же позволила себе нырнуть руками под его свитер. Его холодное тело в её воображении казалось ей горячим. Мышцы были упругими. Её ладони прошлись по густым завиткам на его груди и, скользя, задели соски. Вова погладил её по волосам, дотронулся большим пальцем до губ, а потом снова впился в них поцелуем. Рубашка оказалась на полу, как и свитер Владимира. Он увидел глубокую уродливую рану на боку Лизы, с которой снова сполз медицинский пластырь. Он нагнулся. Нахмурился, изучая с ученым хирургическим взглядом ранение, а потом заботливо поцеловал. Ему было жаль, что, когда это случилось, его не было рядом. Застёжка на бюстгальтере поначалу никак не хотела расстегиваться, но и он вскоре полетел на пол. Крепкие мужские руки легли на молодые груди, и он аккуратно сжал их. Она потянула его в постель. В его постель. В его квартире. Уже на кровати Лиза осталась без джинсов и плавок, собственно, как и Владимир Евгеньевич. Он делал всё быстро и страстно. Ей это нравилось. Когда он вошёл в неё, она издала негромкий стон и прижала его к себе ещё сильнее, обхватив его бедра своими ногами. Если бы они могли потеть, то непременно взмокли бы, с какой страстью продолжалась эта утеха. Они оба слишком долго не знали тепла, слишком долго никого не любили по-настоящему. Под его частое дыхание и всё больше ускоряющиеся толчки Лиза испытала первый оргазм и уже через несколько секунд второй. Она сказала ему, что кончит третий раз и хочет, чтобы он кончил в неё. Он согласно закивал, и его руки безропотно скользнули к её упругой попе. Он сжал ягодицы и вошёл так глубоко, что Лиза громко застонала, впившись ему в спину ногтями. Они повторили это снова.
– Расскажи мне, как ты стал вампиром? – уютно устроившись на его плече, спросила Лиза, бегая пальчиками по его растительности на груди, когда они закончили и решили просто поваляться в постели. Его дом, в частности спальня, была выдержана в старомодном стиле. Как успела отметить Лиза, он чистоплотен и любит читать книги. В гостиной у него большая библиотека.
– Это произошло во время первой мировой. Я был обычным солдатом, которому не повезло. Как умирал, не помню. Знаю, только что меня обратила одна медсестра.
– А кем ты был до того, как началась война?
– Я был артистом.
– Серьёзно? – удивлённо спросила она, приподнявшись на одном локте.
– Да, я выступал в театре.
– Как тебя звали?
Он улыбнулся.
– Если я скажу, что меня звали Бенефиций, ты мне поверишь?
Она пожала плечами.
– Меня звали Евгением.
– Владимировичем?
– Погоди. Евгением я был в прошлый раз, значит, тогда я был Владимиром, хотя до этого был Евгением, а может и… Владимиром.
Они оба рассмеялись. Лиза даже легонько стукнула его по плечу.
– Ты такой смешной. Какие роли ты играл?
Он вздохнул и задумался.
– Фигаро, Ромео, когда совсем был мальчишкой, Онегин, Гамлет. О, это было так давно. Я ведь больше не пытался. Та жизнь осталась только в памяти.
– Но ведь тогда ты мечтал стать кем-то великим. Великим артистом, наверное – воодушевлённо пролепетала она.
– Да, до тех пор, пока не началась война и не убила меня.
– Сыграй что-нибудь, – попросила она с сияющим взглядом.
– Ну, уж нет.
– Ну, пожалуйста, – она вытянула губки, словно ребенок, который вот-вот заплачет.
– О, Боже, – он покачал головой, но при этом сел.
– Обещаю быть преданным зрителем, – ободряюще произнесла она, поцеловав его в щеку и обняв со спины.
Он встал, вспоминая слова. Лиза приготовилась слушать во все уши.
– Фигаро. Монолог, – Владимир Евгеньевич стал серьёзным, даже немного грустным, – О, женщина… Женщина… Женщина. Создание слабое, коварное. Ни одно живое существо не может идти наперекор своему инстинкту. Не уже ли же твой инстинкт велит тебе обманывать? – Лиза видела перед собой уже другого человека. В его глазах загорелось серебром, словно навернувшиеся слёзы, – Господи… Господи, как дурак здесь, а, – выглядел он немного комично, ведь был совсем наг, но Лиза без труда могла представить его в нарядном фраке, – Ну просто, как дурак. Ваше сиятельство, не получите её. Думаете сильные мира сего, значит разумом тоже сильны? Знатное происхождение, должность. От всего немудрено возгордиться. А много ли усилий приложил?! – Владимир возвысил голос, смотря куда-то ввысь, – Для того чтобы достигнуть подобного благополучия? – на его лице заиграли эмоции; отвращение, отчаяние, жалость к самому себе, – Дали себе труд – родится, только и всего, а вообще-то говоря, человек то он заурядный. Не то что я, чёрт побери, – Лиза смотрела во все глаза и поражалась, в хорошем смысле, его игре, – Воспитывался в толпе людей тёмного происхождения, – он замедлил речь и прикрыл ладонью глаза, будто скорбя, – Ради одного только пропитания пришлось выказать такую осведомленность и находчивость каких в течение века не потребовалось для управления Испании. А вы, – он посмотрел на неё. В глазах горел огонь. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, – Тягаться со мной.
Повисла пауза. Лиза, поражённая до глубины души, поспешила опомниться и громко захлопала. Владимир Евгеньевич улыбнулся и поклонился ей.
– Ну, надеюсь меня ждут не только бурные овации, – он игриво прыгнул на неё, ловя её уста своими губами.
– Мм, только если это антракт, – она обняла его, прижимаясь упругими грудями.
***
Неделя пролетела как-то незаметно быстро. Они встречались практически каждый день то у неё, то у него. Он показывал ей разные сценки. Некоторые веселили её, а некоторые заставляли задуматься.
Вечером в четверг они снова гуляли. На этот раз он держал её за руку, рассказывал весёлые истории, а она так заразительно смеялась.
– К кому ты хочешь? – закончив очередную историю, уже более серьёзно спросил Владимир.
Лиза тоже перестала смеяться. Она знала, о чём идёт речь.
– Я не могу выбрать.
– Хочешь, это сделаю я?
Она доверительно кивнула. Для себя она уже всё решила. У неё было время подумать. Единственное оставалось определить, когда она это сделает. Похоже этот день настал.
Владимир Евгеньевич снова куда-то её повёл. Она попросила, только не к Златоусовой. На это он лишь загадочно улыбнулся. Но вскоре Лиза и сама поняла, дом, куда он её привел, принадлежал точно не Марине.
– Помни, что в девушках крови меньше, чем в парнях, но она немного слаще из-за различия гормонов, – наставляя, пояснил Владимир. Они снова пробрались в квартиру, такую же обычную, как и у Златоусовой.
– Карина? – Лиза посмотрела на учителя, но ответа и не требовалось. В уютной кровати, отвернувшись к окошку, под освещение фонаря с улицы, сладко спала Карина – Маринина подружка.
Владимир
