Вовка в Триседьмом царстве Глава VIII

«Африка, Африка, вот такая Африка… – эта простенькая песенка без какой–либо помощи со стороны Маши пела сама себя в её голове».

Даже когда едешь в автомобиле всё равно потряхивает, а ведь автомобиль едет по асфальту и на круглых колесах. А теперь представьте слона, который переставляет свои большущие ноги вовсе не по асфальту. Как думаете, будет трясти? Кто–то скажет: конечно будет и окажется прав и не прав одновременно. Машу не сколько трясло, а сколько раскачивало из стороны в сторону. Что чувствовали доктор Айболит и Таня, Маша не знала. Доктор Айболит молчал, может быть заснул, на всякий случай Маша не хотела его беспокоить. А Таня, та точно заснула. Она сидела перед Машей и Машго, Таня задремала от мерного покачивания. Маша покрепче прижала Таню к себе и поскольку дремать уже было нельзя принялась смотреть по сторонам. А песенка, она нисколько не мешала, скорее она была этаким музыкальным рассказчиком о том, что видела Маша.

Не спрашивая доктора Айболита слоны сразу пошли прочь от ручья, куда–то в сторону. Очень скоро маленькие горы уступили место равнине, а густой лес уступил место высокой траве и маленьким рощицам. Трава была до того высокой, что Маша еле–еле видела льва, который шёл впереди. Она представила как лев охотится в такой траве и ей стало жалко кабанов, оленей, Маша не знала как правильно называются звери живущие в Африке.

Как только слоны пересекли местность где много травы и мало деревьев и вступили в лес, почти такой же как и у ручья, только не такой густой, опять прилетел попугай. Когда все рассаживались на слонов попугай куда–то улетел, но Маша это заметила, потому что была девочкой наблюдательной. Теперь же он вернулся. Попугай уселся на голову слону на котором ехала она, доктор  и Таня и принялся щёлкать. Слон не иначе понял о чём говорил попугай и остановился, и вслед за этим доктор Айболит сразу же сказал:

– Всё девочки, приехали.

А может быть доктор Айболит вовсе не спал , а думал о чём–то своём, докторском. А вот разбойник Жак, тот точно спал, Маша видела. Он сразу же как только слоны тронулись в путь улегся ничком на своего слона, ну а что он делал дальше, нетрудно догадаться.

– Жак! – крикнул доктор Айболит. – Слезай, поможешь девочкам.

Слон Жака встал передними ногами на колени и Жак, развернувшись, ловко скатился на землю по хоботу, ну прямо как с горки. Затем он подошёл к слону на котором ехали доктор Айболит и девочки. Слон тоже встал на колени и тоже вытянул свой хобот изобразив что–то наподобие горки. Первой надлежало спускаться Тане, а потому что она сидела самой первой. Маша подумала, что Таня испугается и начнёт капризничать, но к её удивлению Таня нисколько не испугалась. Может быть не так ловко она точно также, как и Жак развернулась и с визгом скатилась на землю, где её подхватил Жак. Маше было проще. Она видела как это проделали Жак и Таня, поэтому она спустилась очень даже просто и совсем без визга. Ну а последним на землю спустился доктор Айболит.

– Мы сейчас немного отдохнём, а потом поедем дальше. – сказал доктор Айболит усаживаясь в траву. – Садитесь, чего вы стоите?


Но девочки, да и Жак, остались стоять потому что слон, это вам не автомобиль и даже не лошадь, ноги и попы у девочек хоть и слегка, но побаливали. Да и приятно было просто постоять на своих ногах, а не раскачиваться на слоновьей шее.

К удивлению девочек слоны вскинули хоботы, протрубили, покачали головами и пошли куда–то направо.

– А как же мы? – удивлённо спросила Таня.
– Не переживай Танечка. – улыбнулся доктор Айболит. – Скоро прибудет ваш транспорт.
– А почему только наш? – спросила Маша. Она даже чуть было не подумала, что дальше они поедут одни, без доктора Айболита, а он поедет куда–то совсем в другую сторону.
– Скоро увидите.

Как будто слова доктора Айболита были услышаны. Из–за ближайших деревьев выбежали две обезьяны, которые катили перед собой странную тележку, ни Маша, ни Таня раньше таких никогда не видели. Коляска была чем–то была похожа на коляски в которых мамы совсем маленьких детей–близнецов возят. Только размерами коляска была побольше, как раз для Маши и Тани.

– А вот и ваш транспорт! – воскликнул доктор Айболит.

Обезьяны остановили коляску, подбежали к доктору Айболиту и принялись хлопать в ладоши и смеяться, по своему, по–обезъяньи. А потом, наверное обезьяны очень обрадовались доктору, они начали обнимать доктора.

– Садитесь девочки. – доктор высвободился из объятий обезьян и показал на тележку, а вернее будет сказать, коляску. – А мы с тобой, Жак, пройдёмся пешком, тут недалеко.
– Это нечестно! – воскликнула Маша.

Это что же получается?! Доктор Айболит спасает их от злючего Бармалея, точно также, как и они с Таней едет на слоне, а значит тоже устал, а в коляске поедут они, а не доктор. Правда Маша не сообразила, что доктор Айболит в это коляску просто не поместится, но это мелочи.

– Честно, честно. – засмеялся доктор Айболит. – А ходить, кстати, очень полезно для здоровья.
– Это вы попросили попугая, чтобы они привезли коляску? — Таня показала на обезьян.
– Нет. – как ни в чём ни бывало ответил доктор Айболит. – Он сам догадался, он очень умный. – и засмеялся.

***

Жак родился в самой обыкновенной деревне стоявшей на берегу моря. Детство у  него было самым обыкновенным, точно таким же каким оно бывает у всех детей родившихся в деревнях. Точно также, как и его сверстники Жак бегал по улицам, играл в простые, но очень интересные игры, а ещё они ходили на море. Но к морю дети ходили только летом, потому что зимой холодно. Летом же можно было купаться пока не надоест, собирать на берегу разные красивые камешки, ракушки, да много чего море выбрасывало своими волнами на берег.

Сначала Жак, а это потому что ещё был совсем маленьким, не обращал внимания чем он отличается от других детей. А вот когда немного подрос, обратил. Оказалось, почти у всех детей есть не только мамы, как у него, но и папы. У Жака папы не было и однажды он спросил у мамы: где папа? В ответ мама почему–то заплакала и сказал, что его папа был моряком, плавал на большом корабле матросом. И вот однажды к ним в дом пришёл какой–то незнакомый человек и рассказал маме, что он плавал вместе с её мужем и папой Жака, и что их корабль где–то очень далеко, почти на другом конце света, во время шторма налетел на рифы и утонул. Мама поплакал, но делать было нечего, мужа не вернёшь. Зато у неё есть маленький Жак, которого она очень любит и которого надо растить и воспитывать. Жаку стало очень грустно от рассказа мамы. Он попытался представить как большой и гордый корабль разбивается о рифы и как его папа героически сражается с бурей. Бури он видел, время от времени они налетали на их деревню, а вот что такое рифы Жак не знал, никаких рифов у них не было.

Жак, слушая маму тоже немного поплакал, но детство, оно не умеет долго грустить, поэтому он довольно–таки быстро успокоился. На смену грусти о погибшем отце пришла гордость на него. Теперь Жак, если случался такой разговор, с гордостью заявлял, что его отец был моряком, самым настоящим, а не каким–нибудь там лавочником или конюхом. Но как известно мир не без добрых людей и однажды одна женщина, которую за то что она была злой все называли колдуньей, сказала Жаку что на самом деле его отец был пиратом, разбойником, и погиб он не от бури, а от шпаги благородного рыцаря ненавидящего пиратов.

Жак тогда был ещё маленьким, лет десять, но всё равно, он дал себе клятву найти этого рыцаря и отомстить ему за отца. В то, что отец был морским разбойником Жак не верил, он думал, скорее наоборот: тот, который якобы рыцарь, был разбойником, а его отец с ним сражался и героически погиб.

Когда Жаку исполнилось шестнадцать лет он попрощался с матерью, сказал ей что хочет стать моряком, и отправился в ближайший порт наниматься на корабль. Сначала было Жак хотел поступить на службу на какой–нибудь военный корабль, он даже зашёл на пару таких кораблей... Но на службу его не взяли. Сказали что молод ещё, да и в морских науках ничего не смыслит.

– Вот как, – сказал ему бравый моряк с большими бакенбардами и серебряной серьгой в ухе, – немного подрастёшь и морским наукам научишься тогда и приходи, с радостью примем.

Делать нечего, да и расстраиваться тоже нечего, начал Жак обходить все корабли подряд, уж очень ему хотелось стать моряком. И вот на одном корабле, конечно же не на таком большом и грозном как военный, его приняли на службу, юнгой. Вскорости корабль вышел в море и взял курс в южные моря, как раз туда, где погиб отец Жака.

Вскоре выяснилось, боцман — старый, одноглазый и вечно ругающийся моряк, рассказал Жаку и не только ему, но и другим новичкам, чем они будут заниматься в рейсе. Оказалось Жак попал на каперский корабль. Каперы, это такие моряки, которые задерживают в море корабли тех стран, с которой их страна или воюет, или в ссоре. Разумеется Жак обрадовался этой новости, потому что был уверен, отец погиб от руки человека, именно той страны, с которой до сих пор воюет его страна, правда он не знал, что это за страна.

На самом деле борьба с кораблями враждебных стран оказалась самым обыкновенным грабежом, почти таким же как на дороге, и в лесу. Но Жак об этом не очень задумывался, да и задумываться особо было некогда, потому что всё своё время он отдавал постижению морских наук, уж очень хотелось ему служить на военном корабле. И наверное поэтому Жак не заметил как такая весьма странная борьба с кораблями враждебных государств ему начала нравиться. Науки науками, зато помимо этих наук Жак довольно–таки быстро овладел ещё науками воинскими, ведь некоторые корабли приходилось брать с боем, в море это называется брать на абордаж.

Так прошло года четыре, а может быть и больше, Жак не считал время. И вот в один из дней они, всё там же, в южных морях, остановили корабль соседней страны, с которой их страна тогда воевала и потребовали сдаться. Но на том корабле сдаваться отказались и решили убежать. Началась погоня, а потом, как в дурном сне или злой сказке, непонятно откуда появился военный корабль той самой страны и теперь убегать пришлось кораблю Жака. Неизвестно, а Жак не любил рассказывать, долго–ли они так убегали, но вдруг налетел сильный шторм. Военный корабль пропал из вида, а корабль Жака оказался вблизи незнакомого берега. Ветер был до того сильным, а волны до того огромные, что корабль несло прямо на торчащие из воды скалы и команда никак не могла этому помещать. Закончилось всё плачевно, корабль налетев на эти самые скалы разбился, а Жак непонятно каким образом оказался лежащим на берегу. Для Жака создалось весьма затруднительное положение, если не сказать больше. Судите сами: он один, больше никто из команды не спасся, оказался на каком–то незнакомом берегу, да ещё к тому–же босой. Жак хорошо помнил, что сапоги на нём были, а куда они делись потом, сколько не вспоминал, так и не мог вспомнить. Неизвестно чем бы такое приключение закончилось для Жака, вряд–ли чем нибудь хорошим, если бы не Бармалей. Бармалей, как он потом сказал Жаку, обходил свои владения, вот и увидел его, беспомощно лежащего на песке. Жаку Бармалей понравился, хороший человек, строгий конечно, зато