1.МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 1. ВТОРОЕ НАЧАЛО.

Милость и разве
можно желать большего? – но Бог ждал. – Могу ли я попросить у Тебя понимание? И
еще… Получая такую Милость, О, Бог Кришна, я хотела бы не пасть, ибо это грозит
каждому, кто Говорит с Богом, ибо начинает мыслить о себе высоко и если даже
исполняет предназначенное, увы, рождается далее на несколько ступеней ниже, ибо
помыслил о себе, как о достойном…» . «Это будет непросто, - отвечал Бог, - но
тогда: не претендуй». Слова Бога тотчас вошли в мое сердце. Я понимала, что
значит не претендовать, но это не было для меня великой аскезой, было моим
пониманием, как и было подготовлено в моем сознании всей предшествующей жизнью.
Далее, Бог снова явился мне в ведическом образе. Никогда и никому, даже детям
своим я не рассказывала об этом, ибо это было запретно и не следовало говорить
о Боге неподготовленному уму. Я могла быть не понята или осмеяна, или люди
просто бы сочли, что это плод больного ума. Нельзя было меня сотрясать чужим
недоверием, ибо я была в самом начале очень непростого пути, который можно было
бы назвать «Высочайшим диалогом», вместе с которым должно было последовать
Послание Бога человечеству, о чем я никак не могла думать, это еще не
обговаривалось, но оставалось не так много времени и до этого дня.

 

Я лежала на диване в зале, будучи все еще в потрясении, вручая
себя Богу, и беседуя с Ним, стоящим поодаль в сияющих одеждах и почему-то
молила о смерти. Я говорила Богу, что очень глупа, что это невероятная ошибка,
что я не смогу выполнить ничего, поскольку и не обладаю ничем, у меня слабая
память, слабое понимание, слабый интеллект, что мне легче умереть, что может
быть это насмешка, я ничто, я дрянь и ничтожество, я ниже низших, я не
достойна, чтобы Личность Бога Кришны Говорил со мной… 

 

О, сколько доводов я приводила. И мысль о смерти мне казалась
спасительной, оправдывающей Милость Бога, платой, какую только я могла дать за
Божественное явление, за посвященную мне Оду Самой Личностью Бога и в тайне
надеялась почему-то, что, если я должна умереть, то, может быть, навсегда оставлю
этот материальный мир. В ответ на эти мысленные слова Бог повернул мой взор к
стене. Пораженная, я замолчала. Там, где висело изображение Бога Кришны с Его
Супругой Радхарани, я увидела ясно и четко двух своих дочерей, как если бы это
был фрагмент из фильма. Старшая, Светлана и младшая, Туласи,  глядели на меня и просили: не уходи… Слезы
градом полились из моих глаз. Я рыдала. А Туласи мне говорила: «Ты разве не
любишь меня? Ты так мало сделала для меня…». 
Света же только повторяла: «Мама… мама…». «Доченьки, доченьки, я люблю
вас, я буду с вами, я сделаю для вас все, О, Всевышний, ну, подтверди, что я
всегда любила и люблю их, ну, скажи им… Что с моими детьми? О, Всевышний!?».

Я долго говорила и объясняла детям, как я их люблю, находясь в
глубоком трансе, но постепенно приходя в себя и осознавая, что таким путем Бог
указал мне на мои обязанности, мою дхарму, на мои Земные долги, сказав, что
Земля еще не так скоро меня отпустит, что есть у меня здесь дела.  В этот день я плакала много, но плакать мне
предстояло куда больше, ибо постижение Бога через Божественные игры начиналось,
а без этого я не смогла бы донести до людей Божественные качества Личности
Бога, не смогла бы из Рук Бога взять то понимание, о котором попросила.

 

На второй день речь зашла все-таки о смерти. Ибо Бог никогда не
затрагивает ту или иную тему, с тем, чтобы не вернуться к ней вновь и вновь, чтобы
что-то этим донести. Все эти три дня Бог являлся неизменно таким, каким я видела  Его изображение в Бхагавад-Гите. Я не смела
смотреть в Лицо и сияние было не большим, но, стоя рядом, Он все же говорил со
мной на уровне мысли, поясняя мне вещи, о которых я совсем не имела
представления – о Бытии на духовном плане. Я видела великолепно одетых женщин,
дворцы, несравнимой красоты птиц… Но меня это не привлекало, мне не хотелось
быть среди них или одной из них, хотя было какое-то обещание и какие-то храмы и
одежды сулились мне… Я как бы терпеливо ожидала, когда это закончится, ибо
ощущала некоторое нетерпение начать служить Богу, как-то оправдать Его приход
ко мне, и все остальное было нереальным на данный момент. «Но хочешь ли ты
узнать, что такое смерть, коснуться ее? – спросил меня Бог, - не побоишься ли
ты прямо теперь умереть и воскреснуть, доверившись Мне?» Воистину, отказа не
могло быть, ибо я уже себе не принадлежала, но и сколько-нибудь возражать Богу…
Нельзя.

 

Прежде, надо сказать, мысль о смерти, как и любого
человека,  посещала меня неоднократно в
плане ее нежелания и углубляться в ее суть до моего знакомства с Бхагавад-Гитой
было для меня вещью крайне мучительной, ввергающей меня в ужас и изумление, ибо
никак не могла представить само небытие, исчезновение своего Я, как и смерть
других людей потрясала меня неоднократно своей тяжестью, безысходностью и
болью, как и состраданием к умершему. Не думаю, что мое чувство к смерти было
чем-то особым, ибо видела и знала, что это самая больная тема для многих и
многих. Однако, уже немного подготовленная Богом к этому пониманию через
преданных, принесших мне великое утешение, что человек меняет тела, как одежды,
участвуя в круговороте сансары, я намного легче стала относиться к своей личной
утрате, и жизнь для меня после такого откровения приобрела многие радостные и
обнадеживающие оттенки. Я без малейших колебаний усвоила эту истину и теперь
внутреннее согласие на все, что ни пожелает Бог, во мне было, несомненно. И все
же, не зная суть этих чувств, надеясь на то, что выдержу, я не могла и
предполагать, что это уже испытания, и они у Бога никогда не бывают легкими.
Здесь следует претерпевать, не моля, не рассчитывая на скидки, здесь просто никак
не устраниться. Когда этот процесс начался, я вся погрузилась внутрь себя,
прослеживая и констатируя мыслью и всеми своими чувствами происходящее во мне.
Я опишу это насколько Бог мне позволяет. Это происходило так. Я лежала ровно,
без подушки, на спине и чувствовала некий внутренний запрет на сопротивление и
подчинялась ему полностью. Бог замолчал, не комментируя переживаемое мною, но
Его присутствие рядом я знала, ощущала наверняка и в какой-то момент подумалось
о том, что из этого состояния переживаемой мною смерти я, ведь, могу и не
вернуться. Я это подумала тогда, когда ясно почувствовала, как ноги стали
холодеть, начиная со стоп. Этот холод сковывая тело, поднимался все выше и
выше, причем достаточно быстро. Одновременно с этим с лицом моим стало
происходить невероятное. Оно как бы леденело и мимика переставала работать. В
этот момент сердце, казалось, на ниточке, тонкой-тонкой, которая надрывно
дергалось и острая, как иголка, боль пронзала все плечо, само сердце. Самое
болезненное в этой процедуре боль в сердце и ясное понимание, что вот-вот
сердце дернется в последний раз и… все. Я очень хорошо чувствовала, что ритм
сердца становится все слабее и слабее, оно работает едва-едва, ни руки, ни ноги
уже не могут и шевельнуться, уже почти не чувствуются, глаза видят, но не могут
двигаться, рот не может открыться или закрыться, словно тело заменила некая
маска, твердеющая непреклонно. На пике ухода из жизни, когда страдания достигли
сильнейшей высоты, все вдруг как бы заработало в обратном направлении, я
облегченно вздохнула, однако почувствовала, что сердце мое стучит очень и очень
медленно, пульс еле нащупывался, силы были небольшие. В таком состоянии я бы
никак не смогла что-либо сделать по дому или отвечать на вопросы. Но тело вновь
стало прежним, хотя не тут-то было.  Бог
запустил эту процедуру по второму разу, потом по третьему… Около двадцати раз я
переживала это чувство, причем всегда это имело какой-то новый окрас, и это я
должна была переживать еще некоторое время, но в другие дни и в присутствии
других людей, о чем я в свое время расскажу.

 

На третий день были испытания уже другого рода. Не следует
думать, что они были для меня какими-то определяющими, что я могла их не
вынести, что от их исхода зависел будущий диалог с Богом. На уровне подсознания
я многое поняла, как и начинала входить в Бога, понимая и видя Его с той
стороны, с которой редко кому удается приблизиться ко Всевышнему. Все эти
Божественные Уроки, как и те, которым предстояло быть, в немыслимом
разнообразии очень сильно повлияли на уровень и возможности моего мышления, а
также в свою меру смирили меня, от природы достаточно негибкую, принципиальную,
может быть не умную…

 

Итак, на третий день я снова не могла встать. Я была достаточно
слаба, не могла ничего есть и не помню, пила ли воду. В этот день Бог стал
показывать мне те энергии, посредством которых Он Управляет людьми изнутри. И
этот урок заключался в том, чтобы обратить свой взгляд внутрь себя. Теперь Бог
Говорил со мной только изнутри или давал понимание. Образа Бога Кришны уже не
было возле моей кровати, но присутствие Бога во мне и вне меня я испытывала
постоянно.  Божественная незнакомая мне
энергия, мягкая, несколько приятная стала подниматься в моем теле, начиная с
ног. Я буквально чувствовала, как она идет волной все выше и выше. Я следила за
ней с любопытством и с удивлением. Достигнув груди, она как бы приостановилась
и разлилась в области сердца таким блаженством, что радость, не управляемая
мной, на некоторое время охватила меня. Далее Бог показал мне, что эта его
Божественная энергия может легко трансформироваться как в известные мне материальные
энергии, так и в энергии высокого духовного порядка, аналогов которых я прежде
не знала в своем Земном бытии. Но далее, энергия поднялась волною в верхнюю
часть головы… И это состояние уже было мне совершенно незнакомым, хотя очень
отдаленно напоминало состояние легкого опьянения. И более Божественные энергии
весь этот третий день вниз не спускались. Голова моя в области макушки была
словно в шапке, волны словно разгулялись, да так, что я почувствовала
утомление, голова кружилась, и было благостно и невозможно было оторваться от
этого состояния, не вслушиваться в него, изменить его, о чем-то попросить Бога.
Далее, энергия Бога спустилась в область глаз и 
изнутри глаз я почувствовала, как что-то очень мягко стало исходить из
них, подобное сиянию. Сияние в глазах я испытывала и ранее, но теперь Бог как
бы показал мне воочию, Кто за этим стоит. Пульсируя в глазах не переставая, эта
энергия Бога стала преображать комнату, в которой я лежала. Я смотрела прямо
перед собой и видела, как серебристый неземной свет залил всю комнату и все в
ней. Как я ни пыталась вернуть свое зрение к мне привычному, но это
продолжалось до тех пор, пока все на место не вернул Сам Бог. Все это длилось
часами, и мне не надо было о чем-то спрашивать Бога, ибо Он делал Свое дело, я
же – свое. Несомненно, Бог Сам комментировал то, на чем останавливалась моя
мысль, но те подробности я уже не помню, но то, что было ярко, что впечатлило
меня или давалось непросто, где мне действительно надо было выдержать аскезу.  Все эти три дня я говорила с Богом и день и
ночь, едва успевая вздремнуть и не могла знать, что теперь так будет всегда.

 

Я очень хотела спать и