Стержевая. Врата на холме

естественных  науках, без  политики, и  если  какой-нибудь  панк  заглянет  в  пакет  и  увидит  заголовок, то  не  разглядит  ничего, за  что  можно  бить.
Дима  выбежал  из  подъезда. По  одну  сторону  дороги  из  земли торчали  пятиэтажные  и  шестиэтажные  дома  из  серого  кирпича. Эти короткие  здания, по  одному-два  подъезда, образовывали  небольшие дворики, внутри  которых  умещались  детские  площадки  и  толстые  раскидистые  деревья. По  другую  сторону - параллельно  дороге  тянулась  полоса  земли  шириной  метров  пятьдесят, занятая  травой  и  низкими  раскидистыми  деревьями. За  деревьями  виднелись  темно-красные  кирпичные  стены. Темно-красный  кирпич  стал  выцветать, чуть-чуть  осыпаться  и  становиться  коричневым. Здания  были  высотой  с  пятиэтажный  дом, на  них  не  было  окон - видимо, в  зданиях  располагались  заводы  или  склады.
Дима  пошел  по  улице  в  сторону  железной  дороги. Он  был  рад  тому, что  мир  перестроился. У  него  были  светлые  волосы, правильные  черты  лица. Его  позитивными  чертами  были  резвость  и  веселость. Теперь  многие  женщины  будут  приказывать  ему  вылизывать  подошвы обуви.
Дима  прошел  два  квартала. Вдруг  за  спиной  раздались  крики:
- Это  пионер-предатель! Хватайте  его!
- Предатель! Тебя  ждет  наказание!
Дима  развернулся. Преследователей  было  трое. Двое  были  его сверстниками, один  немного  постарше. На  всех  троих  была  пионерская  форма - синие  штаны, не  темные  школьные, какие  были  сейчас  на  Диме, а  более  светлые, из  парадной  пионерской  формы. Преследователи  щеголяли  белыми  рубашками  и  парадными  красными  пилотками. Тот, который  постарше, держал  в  руке  резиновую  дубинку.
Дима  выхватил  револьвер, прицелился  и  выстрелил  старшему  в  голову. Потом - еще  один  выстрел - в живот. Дальше  Дима  выпустил  пули  в  оставшихся  двоих - по  две  пули  в  каждого. Затем  побежал. Бежал  долго, несколько  кварталов. Нашел  уютный  маленький  дворик, где  можно  спрятаться  в  подъезде. Спрятался. Перезарядил  оружие, сохранив  при  себе  пустую  обойму: на  ней  могли  остаться  отпечатки  пальцев. Затем  Дима  вышел  из  подъезда  и  пошел  к  железнодорожной  станции.
***
В  ширококолейном  поезде  были  как  вагоны  с  купе, так  и  вагоны  с  лавками, как  у  электричек, предназначенные  для  поездок  на  небольшие  расстояния. Дима  пока  что  ехал  в  вагоне  с  лавками, чтобы  не  вызвать  подозрения. Пионер-отступник  находился  на  втором  этаже  вагона  и  сидел  у  окна. На  лавке  для  шести  человек  никого  не  было, кроме  него. Всего на  втором  этаже  вагона  ехали  где-то  шестьдесят  человек, большинство  лавок  были  пустыми.
Через  несколько  часов  поездки, когда  поезд  уже  находился  между  Москвой  и  Екатеринбургом, Дима заметил, что  прекратили  возникать  ситуации, в  которых  он  что-то  делает  непроизвольно. Теперь  он  полностью  себя  контролировал. Пионер-отступник  решил, что  так  произошло  оттого, что  закончилась  перестройка  мира. В  новом  мире  существа  действовали  сами, как  в  прежнем.
***
Через  неделю  Дима  добрался  до  США - поезда  ширококолейной  железной  дороги  ездили  быстро, поезд  с  двухэтажными  вагонами  за  несколько  дней  пересек  расстояние  от  Москвы  до  Берингова  пролива, проехал  по  мосту  Берингов  пролив  и  доехал  до  Нью-Йорка. В  Нью-Йорке  Дима  выступил  по  радио  и  рассказал, как  хорошо  лизать  подошвы  кроссовок  Си-Си-Кейч, как  плохо  быть  советским  пионером  и  как  хорошо  быть  пионером-отступником.
Дима  смотрел  на  Нью-Йорк  с  сотого  этажа  здания  агентства  Пинкертона. После  того, как  мир  перестроился, уже  не  было  острова  со  статуей  Свободы, ни  воды  вокруг  этого  острова. На  этом  месте  возвышалась  гора  в  километр  высотой. Здание, в  котором  смотрел  из  окна  пионер-отступник, тоже  появилось  в  момент  перестройки  мира. Происходили  и  другие  события: например, президентом  США  стал  лидер  организации  «Католики  против  обрезания» - Ллойд  Шофилд.
На  Диме  были  серая  футболка, синие  джинсы  и  серые  кроссовки - одежда, подобная  той, которую  он  носил  до  изменения  мира. Ему рассказали, что  в  СССР  продолжают  носить  такую  же  одежду, какую  носили  до  изменения  мира, за  редким  исключением  людей  в  форме, в  том  числе пионерских, комсомольских  и  партийных  патрулей, всевозможных  контролеров  и  надзирателей - людей, выходящих  на  улицу  для  того, чтобы  попытаться  что-нибудь  проконтролировать  и  получить  побои  от  панков.
От  рассматривания  вида  из  окна  Диму  отвлекла  радиоведущая, которая  вела  передачу, в  которой  он  выступил. Ведущая  была  полноватой  женщиной, имевшей  вид  сорокапятилетней  красавицы. У  нее  были  кудрявые  светлые  волосы  чуть  короче, чем  до  плеч, округлое  лицо  и  голубые  глаза. Рост - примерно  метр  шестьдесят. На  ней  были  белая  блузка, белый  пиджак, белые  брюки  и  белые  туфли  на  очень  низком  каблуке.
Ведущая  позвала  Диму  в  свой  кабинет. Там  она  приказала  ему  лечь  на  спину, а  затем  попинала  по  ребрам - десять  раз  пнула  правой  ногой, потом  десять  раз  левой. Приказала  встать. Затем  она  повелела  ему  вылизать  подошвы  туфель. Дима  встал  перед  ней  на  колени, лег и  повернулся. Женщина  оперлась  рукой  о  стену  кабинета и  подняла  правую  ногу  так, что  носок  туфли  оказался  более  чем  в  двадцати  сантиметрах  от  пола. Дима  увидел, что  подошва  светлого  желто-серого  цвета. Он  начал  вылизывать  подошву. После того, как  подошва  была  вычищена  языком  три  раза, ведущая  поставила  на  пол  правую  ногу  и  подняла  левую. Дима  вылизал  левую  подошву  точно  так же, как  правую.
В  кабинет  зашла  ведущая  следующей  смены - юная  девушка  с  немного  округлым  лицом, черными  волосами  и  карими  глазами, ростом  чуть  выше  той  ведущей, которой  Дима  только  что  вылизал  подошвы  туфель. Брюнетка  была  одета  в  белую  футболку, под  которой  хорошо  смотрелись  ее  выпуклые  груди, и  в  синие  джинсы. На  ее  ногах  были  черные  туфли  на  каблуках, которые  она  надела  поверх  колготок  телесного  цвета.
Брюнетка  приказала  Диме  встать  на  колени, что  он  исполнил. Затем  пионер-отступник  начал  вылизывать  ей  подошвы - точно  так же, как  до  этого  полная  блондинка, брюнетка  оперлась  рукой  о  стену  и  подняла  правую  ногу, а  Дима  лег, оперся  о  пол  ладонями, повернулся  и  вылизывал  подошву. Слегка  стертые  подошвы  туфель  брюнетки  имели  светлый  желто-серый  цвет. Пионер-отступник  вылизал  подошву  туфли, а  затем  трижды  лизнул  черную  набойку  на  каблуке. Потом  девушка  подняла  левую  ногу, и  Дима  вылизал  ей  подошву  левой  туфли. Затем  он  аккуратно  лизнул  набойку  на  каблуке. Еще  раз  лизнул. И  еще. Брюнетка  поставила  ногу  на  пол.
Закончив  принимать  поклонения, брюнетка  объяснила  Диме, что  надо  осторожно  вставать  на  колени, чтобы  не  ударить  коленом  по  ступне. В  некоторых  книжках  написано, что  мужчина  перед  женщиной  упал  на  колени  «в  исступлении». Не  надо  изображать  «исступление»  или  входить  в  него. Надо  вставать  на  колени  так, чтобы  не  ударить  коленом  по  ступне. Еще  она  рассказала, что  на  подошвах  уличной  обуви  могут  быть  маленькие  песчинки, и  после  лизания  не  надо  сжимать  челюсти  до  того, как  все  песчинки  будут  проглочены, - чтобы  беречь  зубы. 
Светловолосая  ведущая  поговорила  с  брюнеткой  о  следующей  смене, а  потом  сказала  пионеру-отступнику, что  его, скорее  всего, зачислят  учеником  в  агентство  Пинкертона. Там  появилось  много  мест  учеников  при  детективах, на  которые  зачисляли в  том  числе и  пионеров-перебежчиков. Отсрочка  в  зачислении  объяснялась  необходимостью  выступить  на  радио.  В  задачи  учеников  входило  ездить  по  США  вместе  с  детективами  и  отстреливать  кубинских  пионеров, разбрасывающих  листовки.
Так  и  произошло. Диму  зачислили  в  агентство  Пинкертона  учеником.
***
Жесткое, яркое  солнце  освещало  земли  юга  США, раскаляя  их. Вокруг  были  желтые  пшеничные  поля, через  которые  узкой  темно-серой  полосой  проходила  асфальтовая  дорога. По  дороге  не спеша  катился  черный  джип, в  котором  сидел  Дима, еще  один  пионер, по  имени  Арсений, и  два  детектива  агентства  Пинкертона. Джип  въехал  на  холм  и  остановился.
- Наши  гениальные  ученики, выйдите, посмотрите, что  вокруг, - сказал  водитель.
Дима  вышел, встал  у  дороги  и  начал  рассматривать  окрестности  через  подзорную  трубу. Он  увидел  поля, холмы, возвышенности… Неподалеку  было  еще  одно  шоссе  и  перекресток. На одной  из  дорог  было  видно  какое-то  движение.
- Кто-то, вроде  как, идет  по дороге, - сказал  Дима. - Но  далеко.
- Едем! - сказал  детектив, сидящий  в  джипе  рядом  с  водителем.
Вскоре  они  нашли  десяток  кубинских  пионеров, в  пионерской  форме, строевым  шагом  марширующих  по  направлению  к  городку, располагающемуся  неподалеку. Причем  пятеро  маршировали  по  правой  стороне  дороги  и  пятеро - по  левой, расстояние  между  двумя  пионерами, передним  и  задним,  в  одной  колонне, было  метра  три. Все  пионеры, кроме  одного  негра, были  белые. В  числе  девяти  светлокожих  был  один, не  являющийся  европейцем, - с  узковатыми  карими  глазами  и  темными  волосами. Дима  подумал, что  он, наверное, либо  наполовину  среднеазиат, либо  татарин. Наверняка, почти  все  пионеры  направлялись  на  Кубу  из  СССР  и  его  союзников - а  уже  потом  зачислялись  в  кубинские  пионеры  и  направлялись  в  США  разбрасывать  листовки. Так  и  было  написано  в  брошюре  о  пионерах, которую  выдало  Диме  агентство  Пинкертона. 
Джип  пинкертоновцев  притормозил  рядом  с  колонной. Кубинские  пионеры  продолжали  двигаться  строевым  шагом. Скорее  всего, они понимали, что  их  могут  убить. При  этом  продолжали  маршировать  со  спокойными  лицами.
Джип  остановился. Дима, Арсений  и  детективы  вышли  из  джипа.
- Огонь! – приказал  старший  детектив.
Детективы  и  их  ученики  стали  стрелять  в  пионеров  из  6-зарядных  револьверов. У  детективов  были  револьверы  45  калибра, а  у  учеников - 357. Дима  попал  первым  выстрелом  в  голову  пионера, маршировавшего  последним  в  правой  колонне. Верхняя  часть  головы  разбрасывателя  листовок  разлетелась  на  части, красная  пилотка  отлетела  в  сторону. Дима  выстрелил  еще  раз  в  ту  же  живую  мишень, а  потом  принялся  стрелять  в  остальных. Два  пионера - один  в  левой  колонне и  один  в  правой - были ранены, оставались  на  ногах  и  продолжали  двигаться. Тощий  светловолосый  пионер  из  правой  колонны, несмотря  на  рану  в  спине, продолжал  маршировать  строевым  шагом  дальше. Крепкий  темноволосый  из  левой  колонны  имел  две  раны  в