Уланбель. Глава 18. В больнице.

Глава 18. В больнице.

     Врач на месте оказался. Сам лично, вместе с отцом, затащил Витьку на стол, тут же разрезал бинты и, не особенно церемонясь, осмотрел рану. Коса резанула икру ниже колена, в самой объемной её части, но не рассекла полностью, а достала лишь до половины. И до кости – не добралась! Так что отпала сама собой надобность Витьке ногу отрезать. Правда, придется потерпеть ему, потому что рану нужно зашить. Как прореху на штанах – тут же представил этот процесс Витька. И еще, пообещал доктор, что через пару недель его нога будет как новая. Отец, услышав докторский приговор, совсем приободрился, на глазах повеселел, и это передалось Витьке.
     Потом, доктор орудовал специальной иглой, ковырял ею, казалось, внутри самой раны. Было больно очень! Витька лежал, уткнувшись лицом в сцепленные руки, не имел никакой возможности увидеть, что там творит доктор своей иглой и терпел изо всех сил боль. Даже стонов не издавал. И лишь когда закончил доктор операцию и отвлекся, чтобы взять бинт для перевязки, ухитрился Витька извернуться, приподнял ногу и увидел на ране, поперек разреза три обычных узла из обычной толстой суровой нитки.

     Присмотр за раной требовался и оставил отец Витьку в больнице. Витька поверил врачу, что выздоровеет его нога через десять дней и попросил отца не отправлять его домой, и ничего не сообщать о случившемся маме. Ему вдруг представилось, что не простит она отца за то, что не уследил он за Витькой. И еще вдруг подумал, – это хорошо, что он, Витька – сын его, попал под косилку. А если бы – Шурка, или кто другой... – что сказал бы тогда отец их родителям… Ведь именно отец его – старший в бригаде, и именно он отвечает за их безопасность. Выходит, что повезло на этот раз отцу…

     В больнице кроме Витьки никого не было. В маленькой отдельной комнатке стояла его кровать. Лежал Витька, старался побыстрее выздоравливать и жестоко страдал от скуки и одиночества. Через пару дней доктор принес ему костыль и разрешил потихоньку передвигаться. Потом Витька умудрился, прыгая на одной ноге и опираясь на костыль, выбираться на улицу. Присесть во дворе было не на что, а долго стоять на одной ноге было очень тяжело. Да и не было во дворе ничего интересного. И людей не было видно. Всюду господствовало безраздельно солнце. Все выжгло жаром своим. Белый песок, белая земля, белая пыль  и белое марево в воздухе. Духота неимоверная и воздух, раскаленный так, что дышать трудно. И само солнце над головой – тоже белое. Долго Витька не выдерживал, тем более – в неподвижности стоять, запрыгивал обратно в комнату, ложился на кровать и просто, насильно – старался спать.

     Отец раздобыл где-то и привез книгу, казалось бы – очень интересную. «Путешествие к центру земли» писателя Жюль Верна. Витька любил читать о путешествиях. «Дети капитана Гранта», Двадцать тысяч лье под водой»… – это его, Жюльверновские романы! В свое время прочел их Витька с удовольствием, на одном дыхании, захлебываясь от впечатлений. А тут – вроде писатель тот же, но не трогает «за живое» написанное им «Путешествие…». Не трогает и все! «…к центру земли»… – бред да и только!  Витька вымучивал страницу за страницей, но надолго не хватало ему терпения. Засыпал – автоматически. Просыпался – осиливал пару страниц и опять засыпал.      Удивлялся: каким прекрасным снотворным, оказывается, может быть книга, – даже, – о путешествиях. Заснуть за чтением?!! – раньше не случалось такого с Витькой. 
     А еще грыз Витька печенье «Привет». Несколько пачек его – сухого, пересушенного нашел отец в Уланбелевском магазине и оставил на тумбочке в качестве гостинца. Лучшего не нашел ничего. Откусывал Витька маленькие кусочки, выжидал пока слюной пропитаются во рту и глотал, глотал… Так и летело время.

     Прошло еще несколько дней. Витька решился, наконец, – робко ступил на вторую ногу и не почувствовал боли. Потом – все уверенней и уверенней! Заживала, затягивалась рана на его ноге как на кошке или собаке. Жизнь налаживалась! Страх и пережитое потрясение покинули Витьку окончательно.
     А через десять дней, как и обещал, – доктор снял швы. Минутное дело! Просто разрезал узлы и осторожно вытянул веревочки из тела. К удивлению Витьки – боли не было! Было щекотно…
     Вез отец Витьку обратно в «табор», и о том, чтобы его отправить домой – не могло быть и речи. Витька был полностью уверен в себе, обещал быть предельно осторожным, жаждал работать.
     Вернуться домой раньше срока?... Не выдержать испытания?... Отстать от Шурки?... Позорище-то какое!!!...

     Шурка очень обрадовался появлению друга, обрадовался, что вот он, – наяву стоит перед ним, жив – здоров, на обеих ногах, стоит и скалит в улыбке зубы. Все обрадовались. И как-то не верилось им, что все хорошо обошлось для Витьки. Пришлось ему даже бинтовую повязку развязать и продемонстрировать зажившую рану. Широкий, с палец толщиной, свежезатянувшийся рубец пересекал во всю ширину Витькину икру. Ломаный шрам в виде двух острых углов. Было еще одно последствие. Вся икра от изгиба коленки до самой пятки онемела и потеряла чувствительность. Витька недавно обнаружил это, щипал для пробы кожу и совсем не ощущал боли. Как будто ватной была икра. А доктор успокоил, сказал, что не страшно это и пройдет со временем. Вот только сам шрам нежной тонкой кожицей своей все чувствовал. Даже прикосновение его к штанине вызывало неприятную боль. Поэтому и нужно было, какое-то время, пока не огрубеет – перевязывать его и держать под бинтом.
     Убедились своими глазами в Витькином выздоровлении косари, вспомнили, как перепугал он их всех, и всё убеждали Витьку, что повезло ему очень. Витька соглашался. Хотя, – это с какой стороны посмотреть… Какое уж тут везение – ведь под косилку попал. А с другой стороны – жив остался, и даже не покалечился!!!