Застава Ильича
«Ибо, где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них».
(Евангелие от Матфея 18:20).
Господи, благослови!
Возможно, это будет просто дневниковая запись. Наверное, и это будет не так плохо, потому что я очень давно не писал ничего «дневникового». Да и вообще давно не писал ничего серьёзного. А тут — тут в любом случае есть достаточно серьёзная причина написать нечто основательное. Нечто — очень основательное.
Да, Причина — присутствует... Это совершенно определённо...
Третьего дня... Если уже не изменяет память...
Вроде бы, совершенно случайно наткнулся в Сети на небольшой отрывок из фильма «Застава Ильича», на неполные 12 минут (из 2-ой части), где трое главных героев картины встречаются на улице, пьют пиво, а потом следует серьёзный разговор в метро, и — ссора. А затем — знаменитая сцена поэтического вечера в Политехническом институте...
И — зацепило меня. Что-то лирическое нашло. Или точнее: нашлось. Где-то глубоко-глубоко — во мне самом...
Столько вдруг сразу проснулось в душе — и чувств, и мыслей, и воспоминаний!.. Сразу захотелось написать: о том времени, о советской интеллигенции, о «шестидесятниках», о явных и скрытых причинах гибели СССР и всего Советского Проекта, о многом своём тогдашнем, что вдруг так живо всколыхнулось в душе и вспомнилось... О самом фильме...
Но фильма — я почти не помнил: смотрел его ещё мальчишкой, и очень мало что тогда понял и уловил... Стал смотреть в Сети, в Вики, читать рецензии... И понял — как-то самым нутром почувствовал и понял — что фильм этот мне пересмотреть обязательно надо! Что это — должен быть и перепросмотр советской эпохи, и магический (по Кастанеде) перепросмотр самой моей жизни, чрезвычайно важного в ней, ключевого...
Посмотрел самое начало. Это было уже глубокой ночью...
Даже самые первые кадры поразили меня до глубин души! Это был несомненный шедевр кинематографического искусства! И — что-то в этом было глубоко-глубоко моё, связанное со всей моей судьбой, где она неразрывно соединялась (и сейчас — реально воссоединялась!..) с необыкновенной и великой судьбой всей моей Страны... И — моего Народа...
Следующим вечером (позавчера) посмотрел уже весь фильм. Впечатление было сильнейшее. Настолько сильное — что действительно: не передать. Писать, как после просмотра того первого фрагмента, не хотелось. Не хотелось совершенно. Хотелось умолкнуть — и только долго-долго всё это переваривать в себе...
Я вспомнил некоторые сцены. Они отложились во мне. Весь фильм, надо понимать, хоть я и далеко не всё помню, по-настоящему — отложился во мне. И повлиял на всю мою юность, на всё решающее в ней, и, по большому счёту, повлиял — на всю мою жизнь. И я только сейчас это понял. И понял в этом — ещё далеко, далеко не всё. Ещё столько предстоит — вспомнить и понять!..
И это — настоящее Таинство!.. В котором я должен воссоединить — то, что порвала Перестройка, разрушив великий и по-настоящему священный Советский Мир...
Какова сила настоящего Искусства! Как давно я не соприкасался ни с чем подобным! А ведь без этого — абсолютно невозможно жить! Без этой — в самом прямом и полном смысле: священной и волшебной силы!..
Только соприкосновение с этой Силой — с этой действительно Красной Силой — дарует и истинное познание, и настоящее «собственное» творческое вдохновение!.. И я чувствую — что я смогу сейчас Написать! Должен — и смогу! Потому что этот фильм — не «случайность». Это — Откровение!..
Фильм — действительно совершенно мистический! С самых первых кадров — и до самых последних. И весь в целом — и во всех своих мельчайших деталях. Даже в том, что поначалу может показаться неудачным, натянутым, искусственным, неискренним. Даже в том — что явно носит на себе печать внешней и внутренней цензуры. Сама эта цензура — в этом гениальном произведении раскрывает свой глубочайший метаисторический, мистериальный смысл!..
Эти трое молодых ребят — они для меня сейчас даже больше, чем просто «реальные люди»! В рецензиях не раз вспоминали «Троицу» Андрея Рублёва — да и как её тут можно не вспомнить! Она — и в трёх рабочих-красногвардейцах в самых первых кадрах фильма, и в трёх солдатах Великой Отечественной (в конце картины; один из которых — погибший на войне отец самого главного героя фильма, Сергея...), и в трёх курсантах почётного караула у Мавзолея Ленина...
И — в тех загадочных ТРОИХ, что открылись мне в те годы (67?.. 68?..) в том самом эпизоде на Тройном мосту через Мойку, у Дома Адамини, о котором я вспоминал, и думал, и писал совсем недавно, мучительно и по крупицам осмысливая и воспроизводя свою автобиографию...
Эти трое ребят из фильма — они мне сейчас действительно как братья! И как бы я хотел иметь таких друзей! И как бы я хотел иметь таких товарищей!.. Этот идеал настоящей верной дружбы — не благодаря ли этому фильму я усвоил в своей ранней юности на всю последующую жизнь?..
Конечно — не только благодаря ему. Но сейчас я понимаю — что этот фильм сыграл тут роль хоть и подспудную, но — огромную. Да и не только именно этот конкретный фильм, а — как я сейчас понимаю — вся, поистине, великая советская культура. С её величайшим и глубочайшим гуманизмом, который, как я именно сейчас понимаю, абсолютно религиозен и мистичен в своей сути...
Эти «вечные вопросы», которые мучили этих ребят, этих троих молодых двадцатилетних парней... Да, это — они, именно эти ребята, приобщили меня тогда, ещё пацана, к этим вопросам, и заставили меня над ними думать... Думать вместе с ними...
И теперь — я опять думаю над всеми этими вопросами вместе с ними, моими товарищами... И вместе — мы найдём Ответ! Он — этот Великий Ответ — в самих этих наших «вечных вопросах». Которые — эти, вот, вопросы (абсолютно дурацкие и бессмысленные для многих) — и делают нас настоящими людьми: вечно живыми и абсолютно реальными, даже если кто-то из нас всего лишь «художественный вымысел»...
И этот Ответ — этот Абсолютный Ответ — он существует именно потому, что эти «вечные вопросы» делают нас не только бессмертными, но и едиными в нашем Общем Деле, которое заключается в самой постановке этих вопросов. Их правильная, чёткая, честная и абсолютно серьёзная постановка — это уже половина всех необходимых ответов.
В том числе — и как победить саму смерть...
Эта абсолютно ритуальная по своей сути сцена в конце фильма, где Сергей ночью, в темноте, расставшись (видимо, навсегда) со своей девушкой, рвёт и жжёт бумаги (прошлое, оказавшееся иллюзией, обманом), и спрашивает себя: как дальше жить? Во что верить?.. Перед тем, как ему явился Отец...
Мне кажется, что именно вот эту сцену, где он задаёт себе — в ночи, в темноте — эти вопросы... Именно вот эту сцену — я и запомнил тогда, в самом начале своей юности, особенно... И усвоил себе эти вопросы — на всю жизнь...
А Ответ... Не его ли я тогда услышал (в 66?.. 67?..), когда — после неизбежной моральной неудачи своего второго побега из дома — я потерял Смысл Жизни — и вдруг — так чудесно, и совершенно мистически — его по-новому обрёл?.. Услышал — благодаря Сергею: другу, брату, товарищу, единомышленнику, соратнику по Общей Борьбе?..
Благодаря ему — и его товарищам...
Да, эти ребята — были настоящими коммунистами! Хотя в фильме об их формальной партийности (ВЛКСМ, КПСС) не было ни слова. И в них горело великое и чистое желание — продолжать Дело Революции. Они не знали как — и отсюда их мучения, и все неразрешимые вопросы...
Этот «хрущёвский надлом», когда советский коммунистический миф дал огромную трещину, и бывшее нерушимое единство светлой советской реальности вдруг разделилось на великие подвиги «хорошего Ленина» и страшные преступления «плохого Сталина»; этот не переваримый идеологический надлом и мучил тогда: и этих ребят, и самих авторов фильма, и всех «шестидесятников»...
В фильме — почти ни слова о «политике». Но чисто художественными средствами вся скрытая идеологическая и политическая проблематика тех лет — передана гениально! Кто тогда жил и хоть что-то помнит — не может не почувствовать этого в фильме. И сами неизбежные умолчания — в этом бесподобном кинематографическом повествовании обретают метафизическую и мистическую глубину подлинных дзэнских коанов!..
Сергей в этой ночной сцене находит и формулирует настоящее религиозное откровение, поразительное по своей мистической и метафизической глубине:
«Ничего не существует отдельно... Ничего не страшно, если ты не один, и у тебя есть во что верить. И, просыпаясь утром, знать, что стоит начинать этот день!»
Знать, что стоит — имеет Смысл — Жить!..
НИЧЕГО НЕ СУЩЕСТВУЕТ ОТДЕЛЬНО...
Ведь в этом — вся русская и мировая философия Всеединства! И как это передано! В одной короткой фразе!..
Понял ли я тогда, в свои 14 или 15 лет, хоть что-то, хоть сколько-то из этого Откровения?..
Что-то — несомненно понял! И это — как я сейчас понимаю — было во всей советской культуре, гуманистической и коммунистической. Это — великое Откровение Всеединства. И тот беспредельный Космизм — которого нет и не было больше нигде в мире! А Коммунизм — это и есть Космизм!..
Настоящее Искусство — всегда глубоко религиозно, мистично и магично. И весь фильм «Застава Ильича» преисполнен великой мистической и магической Красной Силой. Силой — бесконечно творческой, космогонической, рождающей Вечное и Новое в их диалектическом единстве, раскрывающемся одновременно эпически, лирически и драматически. Ритуально и мистериально...
Как шаманское камлание, соединяющее человека и невидимых духов, небесное и земное. Как путь охотника по следам зверя. Как путь мужчины и женщины друг к другу...
НИЧЕГО НЕ СУЩЕСТВУЕТ ОТДЕЛЬНО...
Конечно, кое-что поразило меня сильнейшим образом ещё в том первом маленьком фрагменте из фильма, когда Аня (её играет Марианна Вертинская) говорит Сергею, на поэтическом вечере:
«У меня никого нет кроме тебя!..»
Когда-то эти слова прозвучали и для меня. Не потому ли — что они прозвучали — такие знакомые, простые, естественные, понятные слова — в этом фильме?..
Но сколько в них правды?
Если — НИЧЕГО НЕ СУЩЕСТВУЕТ ОТДЕЛЬНО?
Или, здесь Правда в том — что в Одном существует Всё.
Как и в том, что во всём — Одно.
Одно = Один
Равно — Одна
Холодна?..
…
Если ты Одна — у тебя нет дна
И везде — Бездна
Ты не падаешь — а летишь
И не зверем кричишь — а молчишь
Возвращаешь душу в Огонь
Честно
Красная Застава
Сторожит у реки
Переправа...
========================
11.4.2013
11.7.2020
