Саксофонистка

скоро пора будет идти домой. Напоследок она все же решилась прокатиться на колесе обозрения. Это был второй после центрифуги взрослый аттракцион. Такое большое колесо просто не может быть детским! Она заплатила прокуренной тетке в будке и даже получила билет. Пошла, стала на платформу; подождала, пока медленно движущаяся кабинка поравняется с ней. Один шаг, и вот Лена уже в кабинке. В голове возникла мысль, что в случае с этим колесом аттракцион начинается уже при взгляде на приближающуюся кабинку, для входа в которую дается лишь несколько секунд.

На металлическом кресле, в покачивающейся открытой кабинке, Лена поднималась все выше и выше. Внизу — зелень парка, улицы старого центра вокруг. Оказывается, море совсем близко. Севернее — новые районы, заводские трубы и кварталы пяти-, девяти- и четырнадцатиэтажек. Вдалеке можно было различить единственную в городе семнадцатиэтажку — очень выделялась она своим небесно-голубым цветом.

Кабинка пошла на спуск. Лене понравилось. Интересно, если она останется на второй круг, тетка выбежит из кабинки ее выгонять? А если не успеет выгнать, то им придется проехать третий круг вместе. Жуть. Пробовать не стоит, да и домой пора собираться.

На главной аллее народу прибавилось. Появились семьи с детьми. Дорогу ей преградил минипаровоз, в единственном вагоне которого сидели три очень похожих мальчика лет пяти — братья, наверное. Особо не спеша, она шла и думала, что скажет дома, отдельно про вариант, если мама каким-то образом узнала об отмене занятий. Вдруг ее окликнули:

— Девушка, постойте пожалуйста!

Какой-то старик, по виду армянин.

— У вас такой типаж. Я хочу Вас рисовать!

И действительно, рядом стоял мольберт из тонких реек и раскладной стульчик. Получается, ради нее старик даже встал.

— Я спешу, — сказала Лена.

— Абсолютно бесплатно! Совсем не долго, — продолжал старичок.

— Я сейчас не могу. Уроки надо делать. — Привычная каждому школьнику отмазка, правда из любой девушки в чужих глазах однозначно делает девочку.

— Тогда возьмите, вот. — Он протянул Лене карточку. — Позвоните, когда будете свободны.

— Аа.... хорошо.

Выйдя из парка, она выкинула визитку в ближайшую урну. Конечно же она согласилась просто для того, чтобы он отстал. Не собиралась она никому звонить. Да и очень странно, чтобы уличный художник рисовал кого-то бесплатно. Она подумала, что хоть в этот раз и пронесло, но в парк лучше не ходить. Теперь она точно знала: их тринадцать миллионов. И это только среди блогеров. А сколько среди художников?



8.

Дома все прошло хорошо. Мать всегда легко верила в хорошее и даже про отмену занятий ничего не знала. Это как-то само собой превратилось в план: можно было каждый день, когда специальность, вместо нее гулять, а потом рассказывать об успехах. Жаль, теоретические занятия никто не отменял.

Поздним вечером, когда мать уже пошла спать, Лена пила чай в своей комнате. Только в это время она могла делать две запретных вещи, да еще и одновременно: есть рядом с компьютером и использовать его для чего-то кроме учебы. Днем мать обязательно бы заглянула с проверкой. Лена в аське рассказывала Кате о происшествии с художником в парке.

Katyuha (21:55):
Какой ужас! Это правильно, что ты не согласилась и выкинула визитку.

Lenochka (21:58):
Ну, если что, со стариком я бы справилась.

Katyuha (21:59):
А вдруг там банда? :)

Lenochka (22:01):
)))

Чай закончился. Нужно было помыть кружку. Лена встала, потянулась, взяла ее и пошла на кухню. Неожиданно, но там оказался отец. Он стоял посреди комнаты и жевал печенье, пакет с которым стоял перед ним на столе. Бабушка передала позавчера. Крошки застревали в усах и падали на пол. "Холофее пефенье, — пробубнил он с полным ртом. — Хорофее". Внутренне Лена была согласна, что печенье хорошее и намного вкуснее тех галет, которые бабушка покупала раньше, но от неожиданности промолчала, помыла кружку и пошла обратно. Вообще, она мало разговаривала с отцом. Как-то так сложилось традиционно.

"Как ребенок, который в тайне от родителей хомячит сладости", — сначала подумала Лена и усмехнулась про себя. С другой стороны, мать вечно пилила отца по поводу того, что он, якобы, толстый, и всегда напоминала об этом, когда видела его с чем-нибудь высококалорийным. Лена же считала, что папа совсем не толстый, а нормальный. А из-за маминых заскоков приходится есть печеньки, когда она уже спит.

Лена села за компьютер, и первое что заметила, были крошки на столе. Да, ведь она сама только что съела три таких печенья. Так и растолстеть не мудрено. Она три раза постучала по столу и мысленно поблагодарила бога, что у нее нет склонности. Она сгребла в ладонь крошки и высыпала в стоящее рядом на письменном столе пластиковое ведерко из-под майонеза. Чудо, но у них не было тараканов.

Katyuha (22:05):
А что там у тебя с Эйнштейном-то было?

Katyuha (22:07):
Ты что, там уже спишь?

Katyuha (22:08):
Ну тогда и я. Споки-поки;)



9.

Лена не могла больше гулять в парке. Поэтому она ходила по улицам старого центра. Правда, тут тоже надо было выбирать маршрут, чтобы не близко ни к дому, ни к музыкалке, чтоб тень была.

Она смотрела на старые, построенные в девятнадцатом веке дома, читала памятные таблички. Оказалось, в городе когда-то жила целая куча всяких неизвестных ей знаменитостей. Она проходила мимо ресторанов, гостиниц, магазинов и кафе — казалось, в каждом доме было что-то из этого. Особенно манило своими известными на весь город пирожными кафе-кондитерская "Красный мак". Оно располагалось в относительно новом здании с большими витринами, так что можно было заглядывать внутрь, делая вид, что поправляешь челку. Правда, у Лены все-равно не было денег. Зато это помогало в борьбе за стройность.

Днем, конечно, людей тут ходило меньше, чем вечером, но, все же достаточно. И откуда столько бездельников в разгар рабочего дня? Большинство не особо мешали. Идущих навстречу можно было просто обойти по краю тротуара на максимальном расстоянии, благо они часто старались сделать то же самое. Тех, что шли по пути, можно было, ускорившись, обогнать. Но всегда есть исключения, и они часто появляются в самый неожиданный момент. Лена не заметила, как перед ней оказалась женщина с двумя девочками: на вид семи и десяти лет. Женщина в руках несла пакеты с покупками. Старшая девочка в одной руке держала игрушечные ножны, а в другой — меч и размахивала им перед младшей. Выпад! И вот она протыкает сестру, просовывая меч между ее рукой и телом. Мелкая хватается за меч, запрокидывает голову и издает жуткий вопль. Лена, подумала, что она сейчас упадет назад и разобьет себе голову об асфальт. Не со зла, конечно. Эта же сценка повторилась еще раз, а потом младшая забрала меч себе, и атаковала сестру, которая отбивалась ножнами.

Законы подлости существуют — даже Лена в своем возрасте знала это. И в строгом соответствии с ними эта компания двигалась настолько медленно, как это только возможно, при этом полностью перегораживая тротуар. Лена замедлила шаг, но все-равно скоро подошла почти вплотную. К счастью, женщина ее заметила. "Стоп! Опусти! Опусти вниз! Люди же идут!" — приказала она девочкам. Те сразу повиновались, и Лена смогла обогнать их, не будучи зарезанной. На следующем перекрестке она свернула. Последним, что она услышала, прежде чем забыть о них, была реплика старшей сестры: "А давайте купим Жене пистолет!" "Нет! Не хочу пистолет!" — возразила младшая.

Переулок, в котором оказалась Лена, был ей не знаком. Она осмотрелась. Ну, в центре архитектура везде одинаковая, только всяких магазинов да кафешек видно не было. Но плюс в том, что тут кварталы правильной формы, не наткнешься внезапно на заводскую стену, которая может тянуться несколько километров, как в новых районах. Любой переулок всегда приведет на главную улицу. Лена решила просто пойти дальше, потом свернуть и обойти квартал.

Внезапно одинаковые фасады уступили место дощатому забору. Да еще с какой-то странной наклонной крышей, такой-же дощатой. И деревянный помост на земле. Такое Лена видела впервые. Она осторожно пошла по помосту. Мало ли, как прибиты эти доски. Увидела жестяную табличку. Она сообщала, что ведется реконструкция здания школы. Лена прислушалась. Тишина. Если что-то там и велось, то только где-то не в этом времени. Она прошла до конца забора, заглянула за угол. Там — все тот же забор, но метрах в десяти в нем зияла дырка. Точнее, кто-то вырвал две доски. Любопытство пересилило, да и все-равно делать было нечего. Лена подошла к дыре. Внутри оказалось старое здание, очень смахивающее на музыкалку. Никаких рабочих она не увидела.

Лена сама не знала, что ее надоумило, но в следующий момент она уже перешагивала нижнюю горизонтальную доску, развернувшись боком, чтобы не зацепиться за края. Возможно, просто утверждение, что человека, которому нечего делать, особенно тянет на приключения, в очередной раз нашло свое подтверждение.

Здание действительно походило на музыкалку, только побольше, и с выломанными окнами, и без дверей, и с зеленой маскировочной сеткой на двух верхних этажах со стороны фасада. А еще железные пластины пытались стянуть угрожающего вида трещину рядом с углом: от второго этажа и до самой крыши. Внизу под окнами почти на всю ширину здания красовалась двуцветная сине-сиреневая надпись: "Граффити-союз". В принципе, это объясняло, откуда взялась дыра в заборе.

Внутри царствовали пустота и тишина. Всю мебель из классов вынесли, даже на месте классных досок на стенах остались просто неокрашенные прямоугольники. Зато строительного мусора после демонтажа окон — в достатке. Лена ходила по коридорам, осторожно заглядывала в кабинеты, старалась не нарушать тишину. Этому мешал скрипучий паркет. Вряд ли тут был кто-то, кто мог ее услышать. Разве что дерзкий граффитист, но они, как все знают, показываются только ночью. Она поднялась на второй этаж. Все то же самое. Только посреди коридора валялся веник, средней изношенности. Что же ждало ее на третьем?

Вот оно. В самом конце коридора третьего этажа, сквозь пустой дверной проем, со стены между окон на нее смотрел портрет: Вольфганг Амадей Моцарт. Кабинет музыки — возможно, его она, сама того не осознавая, и искала. На стенах сохранилось множество других портретов. Потолок заявлял о своей уникальности огромной дырой, через которую виднелось небо. Но главное чудо заключалось в том, что у дальней стены стоял рояль! Его, видимо, не смогли вынести, либо же, неисправный, просто бросили. Комната казалась чище остальных. Возможно, весь мусор убрали вместе с кусками упавшего потолка и крыши. Лена осторожно выглянула в оконный проем. Соседний дом стоял отвернувшись, демонстрируя свой кирпичный бок без окон. Какая удача! Лучшего места она бы и не придумала.



10.

Игривые мысли не отпускали ее и по пути домой. Идея того, чтобы прогуливать музыкальные занятия в кабинете музыки, казалась Лене оригинальной и очень новаторской. Стоп. Вообще-то она ничего не прогуливала — занятия-то отменили. И она даже смогла бы упражняться там. Вот было бы дело, если бы случайный прохожий услышал ее игру из заброшенного здания и подумал, что это привидение. Потом пошли бы