Истории о моих животных. Чарлик

   С самого раннего возраста, который только могу вспомнить, я всегда мечтал иметь собаку!
Однако, ввиду сложных бытовых условий и состояния нашей семейной экономики, было - увы, не до того. Пока, однажды весной, школьники - товарищи моего сына - не подарили ему щенка! Прямо скажу, собачонка была милейшая!

   Жили мы тогда в Тбилиси. Щенок оказался помесью кавказской овчарки с волком: серо - чёрный, крупнолапый, с умными глазами, и очень самостоятельный кобелёк. Нрава он был серьёзного, уверенного в себе.
Первые возражения - тестя с тёщей, о том, что такую крупную собаку, держать в дальнейшем, в общем дворе, нам не удастся - были, хотя и с большим трудом, временно преодолены.

   Наша квартира располагалась на первом этаже дома, построенного в военном городке. За несколько лет до появления собаки вырыли мы, под своей лоджией полноценный подвал - летнюю кухню. Туда, на первое время, и поместили щенка, названного, по общему согласию, Чарликом.
В первые несколько ночей он так жалобно скулил, что я - по три - четыре раза, за каждую ночь - ходил его успокаивать.
Потом малыш освоился на новом месте, начал смешно переваливаясь - с боку на бок, взбираться вверх по кафелю, лежащему на ступеньках лестницы ведущей в подвал, равно как и опускаться вниз, по нему же. Сын, быстро и охотно переложил все заботы о своём щенке, на меня.
Днём же, когда я уходил на работу, Чарлик в основном крутился под ногами у тестя, или грелся на солнышке, поблизости от подъезда.
Быстро подрастая он становился всё симпатичнее и занимательнее.

   Пока однажды не пропал, внезапно.
Горю нашему не было границ.
К этому времени все мы так привыкли к малышу, что прежние разговоры о том, что его нужно вернуть - ранее подарившим ребятам, прекратились почти сразу же, уже в самые первые дни, после появления у нас.
Расстроенные, мы ходили искать месячного щенка, по всем окрестным улицам, но всё было напрасно. Шло время. Общее горе чуть притупилось, постепенно.
Обещания моей жены дать вознаграждение тем ребятам, которые найдут и вернут нам Чарлика, так же, не помогли.

   Весна окончилась. Наступило лето.
Погода была прекрасной, тёплой и солнечной. Спали мы с открытыми в лоджии окнами.
В одно из воскресений - часов в шесть утра, вероятно - я услышал за окном жалобное поскуливание.
Разбудив жену сказал ей, что - скорее всего, вернулся Чарлик!
Жена не поверила моим словам, стала упрекать меня в вымышленных обидах, однако, выглянув в окно я, действительно обнаружил - нашу недавнюю, драгоценную пропажу!

  Тут же бросился на улицу, даже не одеваясь, начал гладить и успокаивать, нашедшуюся собаку. Где-то - через минуту, голова жены - уже выглядывала, из открытого окна лоджии!
Щенок, отсутствовавший полтора месяца, действительно вернулся, но в каком виде! От былой упитанности и холёности его, не осталось и следа. Шерсть была в пыли, комочках засохшей грязи, а по всему телу виднелись расчёсы, вдоль хребта же сидели кучи крошечных чёрных клещей.

  Позже, все мы - на семейном совете, пришли к общему мнению, что щенка видимо украли какие-то мальчишки, и держали во дворе своего частного дома, а после того, как он - из-за их беспечности, потерял привлекательный внешний вид - просто вышвырнули на улицу! К счастью, такой малыш, и после длительного отсутствия, всё же нашёл дорогу к нашему подъезду...
И до сих пор мне это удивительно, если учесть, что пропал он в месячном возрасте (прожив у нас, перед тем, лишь дней десять, наверное) - на целых полтора месяца!

  Собаку вымыли, вычистили, покормили, и достаточно быстро - всего за несколько дней, вылечили раны от расчёсов!
А его клещей мне удалось легко вывести, благодаря вычитанному хорошему совету из одной, специально купленной книги, по уходу за собаками. В соответствии с рекомендацией, я сделал однопроцентный раствор хлорофоса с водой и протёр смоченной ваткой позвоночник щенка, сплошь усиженный ими.
Буквально на глазах, пока спина под расправленной шерстью ещё только протиралась, клещи уже начинали дохнуть и опадать с неё. Так же и впоследствии, когда собака подросла, мне много раз приходилось вновь и вновь, с неизменным успехом, повторять эту же процедуру.
Как-то, совершенно незаметно, щенок превратился в рослого широкогрудого пса - очень умного, спокойного, обладавшего большой уверенностью в себе и чувством собственного достоинства.

  Поселили мы его в крошечном огороде моего тестя, перед лоджией - сразу за асфальтированным проходом для людей, укрепив и нарастив забор и калитку, ведущую в этот огород.
  Характер у Чарлика был достаточно добродушный, соседи - в основном, быстро привыкли к нему (хотя и приняли, должно быть - такую крупную собаку, без особого восторга).

  Пёс спокойно лежал, а позднее сидел на цепи, развлекаясь лишь тем, что изредка пугал посторонних: дождавшись, пока незнакомый ему человек (или пробегающая мимо собака) поравняется с калиткой - с грозным рычанием внезапно взмывал в воздух за ней, слегка заслонённый кустом дико-растущей розы.
  Неоднократно приходилось наблюдать мне, как злобно-глуповатый доберман, живший в квартире, расположенной через подъезд от нашего, заранее начинал пригибаться и чуть-ли не на пузе тихо красться на полусогнутых лапах, вдоль всего нашего огорода.
  Чарлик же, спокойно ждал, пока тот подойдёт поближе, и неизменно - пугал, несимпатичную ему собаку, пулей пролетавшую, после этого - мимо!

  Ежедневно я ходил со своим псом гулять, достаточно далеко по городу - выводя его на цепи-поводке, разными маршрутами, за пару десятков кварталов от дома и возвращаясь обратно. Окрестные собаки, были от него буквально в ужасе.
  Приведу, для примера, один такой случай: однажды, навстречу нам попалась стая из шести собак гулявших совместно, перед одним из дворов, без привязи. Среди них была одна кавказская овчарка, значительно крупнее Чарлика; одна собака его размера и четыре более мелких дворняги. Увидев нас, лай они подняли, издалека - просто невообразимый. Я хотел перейти на другую сторону улицы, но Чарлик и ухом не повёл, продолжая своё движение вперёд, по направлению к ним. Шесть собак злобно лаяли, по мере нашего приближения, Чарлик же не издал ни звука!. Расстояние до стаи быстро сокращалось, как вдруг, в тот момент, когда между нашей парой и ими было метров десять, все эти собаки, как по команде замолчали и ушли в подворотню своего двора, освободив нам дорогу! Чарлик же, прошёл мимо неё, даже не повернув голову! Ища объяснение этому случаю, думаю, что - скорее всего, те собаки - угадали в нём волчью примесь.
  Вообще я не помню такого случая, чтобы кому-либо удавалось его испугать.

  В то же время с прививками, например, никаких проблем у нас не возникало!
Я просто, каждый раз, в одиночку зажимал шею собаки между своими ногами и делал, абсолютно спокойно стоящей собаке, все необходимые уколы ей в загривок. Сопротивления Чарлик не оказывал никогда. Вообще не было у него, на уколы, какой-либо негативной реакции.
(Упомяну, попутно, для сравнения, что позже - уже когда в нашей семье жил шарпей, держать его приходилось одновременно четверым людям, пока пятый - колол, с опаской подобравшись сзади!)

  А однажды, в нашем общем дворе, неизвестно откуда появился, что вполне возможно, отец Чарлика. Старая уже по возрасту собака, такого же цвета и внешнего вида, как наша - только значительно крупнее, совершенно невероятных размеров, с больной лапой и стёршимися клыками, спокойно бродила два или три дня по всему военному городку, не выказывая совершенно никакой агрессии - ни к кому из людей, или животных. Она, по-моему, не обращала своего внимания даже на котов. Я разговаривал с ней и даже гладил её. Лишь с Чарликом они, через калитку огорода, постоянно угрожающе рычали - друг на друга. Это было уже во время перестройки, и прокормить такую собаку, её хозяину, явно было - не просто! На третий или четвёртый день кобель этот исчез и больше я его ни разу не встречал. Думаю, что скорее всего, кто-то забрал собаку к себе, в частный дом.

  Постепенно, общественные перемены вызванные перестройкой, существенно сказались и на том, чем нам приходилось кормить Чарлика. Теперь мои возможности позволяли покупать, по дешёвке, лишь коленные и лобовые говяжьи кости. Навара с них не было, практически никакого. Лбы я рубил топором на три-четыре части, а коленные суставы Чарлик ломал сам - всего лишь, двумя или тремя укусами. Так и перебивались.
  В одну из этих голодных зим, когда мы вдвоём гуляли, как обычно, вдоль наружного забора воинской части, то обнаружили там несколько собак, сцепившихся, из-за неизвестной нам причины, между собой.
Чтобы не контачить с ними, я решил провести Чарлика мимо, отгородившись от стаи, растущими вдоль дороги довольно высокими (выше моего пояса) кустами сирени.
  Внезапно, когда мы поравнялись с этими собаками, Чарлик прыгнул на них, прямо через эти кусты!
А поскольку я, как обычно, вёл его - на цепи-поводке, то он - буквально, перебросил - и меня, одним рывком,через них же!
  Собаки кинулись врассыпную. Я отделался небольшой растерянностью и лёгкими ушибами. А Чарлик набросился на замёрзшую буханку хлеба, вокруг которой, как оказалось, и дрались, разбежавшиеся после его атаки собаки.
  Но, поскольку она превратилась уже, буквально, в кусок льда - откусить ему, от неё, почти ничего, так и не удалось.
С сожалением бросив свою добычу, Чарлик повёл меня дальше. 
  Но тут я решил, что негоже, так просто бросать то, чем можно будет ещё - его, впоследствии, накормить. И, остановив собаку, поднял хлеб, свободной от цепи-поводка рукой.
 
  Косо взглянув на меня, Чарлик, внезапно, яростно зарычав - прыгнул на мою руку с буханкой. Я едва успел увернуться, от укуса!
Пристыдил его, и мы пошли по территории военного городка, домой. По счастью идти нам нужно было, всего-то, метров триста-четыреста, вероятно. Всю дорогу Чарлик косился на мою, отведённую подальше от него руку, всем своим видом показывая, что ждёт лишь подходящего момента, чтобы повторить нападение! Приведя его домой я бросил буханку ему в огород, избавившись наконец, от опасности быть вновь атакованным своей полу-голодной собакой.

  Кстати, за всё время, что Чарлик жил у нас, это был - всего лишь второй случай, когда он меня по-настоящему напугал. Первый, так-же был связан с едой. Привыкнув, что он всегда спокойно разрешает мне, передвигать его миску во время кормления, я как-то вновь попытался это сделать. Уж не знаю, чем тот случай отличался от всех остальных, но собака, издав угрожающее рычание, внезапно резко подсела на все четыре лапы, расставив их в стороны! Я пристыдил её словами, но мешать есть - больше не стал.
  В 1995 году мы переехали из Грузии на КавМинводы, Ставропольского края.

  Своего кавказца, которому в этот момент было уже пять лет, мне удалось перевезти с собой, усадив его в контейнер с вещами, стоящий на машине. Удивительнее всего то, что умная собака вела себя так тихо, что ни на одном из многочисленных постов (а их было по дороге, на территории Грузии, двенадцать или тринадцать), где проверяли документы машин военной автоколонны, её не обнаружили!
  А ведь собак такой породы, в то время, вывезти с территории Грузии - было почти невозможно!
И лишь вечером,