полковник "в законе"

Гарнизонный военный суд города Старгополя уже в пятый раз откладывал заседание. Очень уж трудной оказалась задача. Майор Виноградов требовал от своего командования положенного по закону жилья. Командование, в лице начальника военного учища, упиралось рогами и зубами. И не давало. Пришлось майору искать защиты в суде.
Ну а судья никак не мог решить сложнейшую задачу - в чью же пользу вынести решение. В пользу обычного майора? Или генерал-майора, командира части? Трудность состояла в том, что майора защищал закон, а командира части - высокая должность и звание.
Вот и откладывал судья заседания. Надеясь, что майору все надоест. И продолжит он свое многолетнее житие в гнилой общажной комнатушке-клетушке.
Но майор оказался настырным. Видя попытки заволокитить дело, Виноградов вышел на Уполномоченного по правам человека в Ставропольком крае. И получил от него помощь - своего помощника по военным вопросам подполковника Ильина:
- Ильин - зубастый парень. Пусть поприсутствует на судебных заседаниях. Стаью напишет. Чиновники очень болезненно реагируют не его публикации!
Так Ильин и оказался в военном суде. Вместе с майором вникал в хитросплетения военно-судейской системы. Надо сказать, судья Мкртчан не препятствовал Ильину. Лишь спрашивал, кто он такой и в каком качестве присутствует.
Ильин был краток:
- Слушатель. Просто слушатель.
Судья немного морщился, но ничего не говорил. Заседание-то открытое, и любой гражданин вправе присутствовать.
Но однажды что-то пошло не так.
После заседания суда Ильин  вместе с майором стояли на крыльце военного суда. Мирно обсуждали действия суда, никого не трогали.
Неожиданно их отвлек худенький солдат:
- Товарищ подполковник! Вас просит зайти председатель суда полковник юстиции Пигунин.
- Да? А что случилось?
- Не знаю. Мне приказано лишь позвать.
Под конвоем солдатика Ильин подошел к самой большой и красивой двери военсуда. Табличка золотого цвета уведомляла, что здесь базируется предводитель суда Федор Пигунин. А секретарем у него - ефрейтор Алена Авдейкина.
Солдат приставил ухо к двери:
- Подождите минутку! Там секретарь суда.
Не успел он договорить, как дверь бесшумно распахнулась. И появилась та самая секретарь - высокая худая дамочка с крупными, навыкате, губами. В руках она держала поднос с пустыми бокалами.
- Заходите! - приказала она и поплыла по коридору, качая бедрами. 
Эти худые бедра были одеты в короткую мини-юбку. Сзади красовался след от жирной пятерни.
"Чем это предводитель суда занимается?" - подумал Ильин, заходя в кабинет.  И сразу анекдот вспомнился:
"Чем отличается хорошая секретарша от очень хорошей?
- Хорошая каждое утро говорит: "Доброе утро, шеф". А очень хорошая нежно шепчет на ухо: "Уже утро, шеф"
Кабинет был пропитан густым запахом перегара. В мягком черном кресле сидел пухлый человек с круглым красным лицом. Своими маленькими поросячьими глазками он настороженно смотрел в экран монитора. Видеокамеры, натыканные во всех углах суда, передавали картинки именно сюда.
Ильин подумал: "Это и есть предводитель военно-судейской конторы? Странно! Где его полковничьи погоны, где военная форма?"       Предводитель суда был одет в «ковбойскую джинсу».
Но признаки того, что Федор Михайлович именно полковник, были налицо:  подмышкой, из кобуры, торчала рукоять 45-дюймового "Кольта". Кроме того, из-за спины судьи ненавязчиво выглядывал ствол охотничьего карабина "Сайга".
На стене кабинета красовалась большая картина. Тема -  покорение индейских племен и завоевание Америки. В центре картины, крупным планом, шериф с винтовкой - винчестером в руке. Перед ним - индеец на коленях, которого держат двое бледнолицых. У шерифа - две винтовки: одна в руке, вторая за спиной. Грудь его перепоясывают, на манер революционного матроса, пулеметные ленты. 
А это что? Лицо шерифа кого-то напоминает.
Ильин перевел взгляд на председателя суда:
"Так это ж - его высочество Пигунин!"
Пигунин явно доволен произведенным эффектом. Его голос вкрадчиво-ласков:
- Сударь! Какие проблемы у вас ко мне возникли?
Вопрос поставил Ильина в тупик. Ведь раньше предводителя военного суда он никогда не видел. И знать на знал. Ну и личного приема не запрашивал.
"Как тогда понять вопрос этого Федора Михайловича, который совсем не Достоевский? - подумал Ильин. - "И как понять смысл его вопроса? "Какие проблемы у вас ко мне возникли". Как-то несуразно!"
Подозревая что-то неладное, он вежливо ответил, чтобы не провоцировать "шерифа":
- К Вам у меня проблемы не возникли.
- А че это вы тут ходите, вынюхиваете?
- А что, есть что вынюхивать?
- Ма-а-а-лчать я сказал! - взревел вдруг Пигунин. - Ваша непотребная болтовня в газетной прессе! Я работаю, а вы занимаетесь непонятно чем!
- Ваше высокоблагородие! Ваше имя в прессе я никогда не упоминал. О Ваших судебных решениях даже не знаю.
- Вы написали гнусный пасквиль на мою родственницу! Непорочную и красивую женщину! Написали?
- Это о ком речь?
- Судья Романина! Зачем обидел красивую женщину?!
- А! Понятно! Так она вынесла заведомо неправосудное решение! В статье все четко сказано, с подтверждением фактов!
- Ты что, совсем того?! - заорал Пигунин.
- Чего "того"? Хотите, и про Вас напишу что-нибудь?
Пигунин расхохотался:
- Па-а-пробуй только напиши!
С этими словами он вышел из-за стола:
- Вот тебе!
Сняв штаны, он обернулся и показал свой голый прыщавый зад:
- Понял меня?!
Надев штаны, Пигунин повысил голос:
- Слушай мою команду! Еще раз зайдешь в мой суд, тебя вышвырнут прямо с крыльца!
Ильин понял, что надо парировать хамское высказывание. Но так, чтобы не переходить на личности:
- Ваше высокоблагородие! Меня выгонят с открытого судебного заседания? На основании какого нормативного правового акта это сделают?
- Ты что, самый умный? Будешь учить меня, председателя суда, кандидата юридических наук?
- Учить не буду. Но все юристы Ставрополя однозначно говорят о свободе присутствия на судебных заседаниях!
- Ты мне хамишь?! Я здесь - закон! Я - лучший юрист Ставрополя! Я - полковник юстиции! Я лучше всех знаю законы! Понял!
- Нет, не понял. Для запрета должны быть основания!
- Тебе основания нужны?!  Самый умный, что ль?! Запрет - это моё лично-субъективное мнение. Выгоню, и все! Это мой суд! Понял? Мой суд! А ты, возможно,  будешь мешать судопроизводству!
- Чем именно мешать?
- Хотя б своим присутствием! Ты пришёл, я растерялась! Пигунин заржал, как конь на его картине:
- Аг - ха - ха - ха! У-у-уг -ха-ха-ха!
Ильин опять задумался. Как бы так ответить этому откровенному хаму, чтобы имени его не звучало:
- Если кто-то выгонит из зала заседания, будет привлечен к ответственности!
Полковник поперхнулся и прервал ржание. Поросячьи глазки округлились, превратились в собачьи. Он недоуменно и совершенно искренне, как-то даже по-детски спросил:
- Кто? Кто будет привлечен?
В глазах полковника читалось явное непонимание. Ведь он здесь - царь и бог. Он, и только он здесь привлекает к ответственности. На какой угодно тюремный срок. Кого ж тогда привлекать к суду? Его самого, что ли?!
Пока Пигунин пытался сообразить, что такое ему щас сказали, Ильин вспомнил слова песни. И невольно осмотрел углы кабинета - нет ли там икон. Перекошенных икон. Таких, как в «Чёрном доме» Владимира Высоцкого, где «образа в углу, и те перекошены». И где «затеялся смутный, чудной разговор»:
И припадочный малый – придурок и вор -
Мне тайком из-под скатерти нож показал.
Ильин подумал: "Нож мне не показали! И то спасибо!"
Федор Михайлович в это время свел в своем мозгу "дебит с кредитом", и заорал:
- Ты мне угрожаешь? Мне, полковнику юстиции?!
- Вы что? Совсем нет!
- Ты мне тюрьмой угрожаешь?
- Вас я вообще не упоминал! Я сказал про личность, которая нарушит закон и выгонит меня с открытого судебного заседания.
Лицо полковника юстиции побагровело, и без того маленькие глазки совсем исчезли в пухлых щеках.
Он вытянул руки перед собой, угрожающе двигая пальцами:
- Мои щупальца! Щас я тебя!
Он схватил из тарелки, стоящей на столе, соленый огурец. И швырнул в наглеца.
  Ильин не ожидал такого. Но годы тренировок позволили "на автомате" мгновенно отразить этот залп. Огурец был ловко перехвачен.
Чтобы умиротворить разбушевавшуюся юстицию, Ильин решил пошутить:
- Получай фашист гранату? Руссиш партизанен? Куда можно бросить?
Предводитель суда сначала оцепенел. Но тут же вскочил и выдернул из-за спины карабин. Щелкнул предохранителем, передернул затвор:
- Рус партизан! Хенде хох! Руки вверх! Шнель! Шнель!
Ильин сообразил, что дело запахло керосином. Похоже, что полковник и впрямь собрался стрелять по русским партизанам.
Что делать?! И он решил подыграть разбушевавшемуся вояке:
- Герр оберштумбанфюрер! Партайгеноссе! Я - свой! Рус партизан здесь недалеко. Я помогу Вам найти их!
Пигунин опустил ружье:
- Яволь! Рус партизан надо уничтожить!
С этими словами полковник нащупал под столом какую-то кнопку:
- Вызываю охрану!
Настольная лампа на столе вдруг замигала и стала медленно подниматься. Откуда-то снизу вылез, как баллистическая ракета из шахты, шкафчик с бутылками коньяка.
- Нет, не то!
Пигунин пошарил под столом, и нажал нужную кнопку.
Ильин даже заволновался: "Спецназ залетит сейчас!
Дверь резко распахнулась. И залетел... тот самый худенький солдатик:
- Рядовой Коржиков по Вашему приказанию...
Договорить Коржиков не успел. Пигунин навел на него ствол:
- Хенде хох! Цурюк! Ты кто есть? Рус партизан?!
Ильин понял, что полковник обязательно выстрелит в партизана. Надо спасать! Он резко метнул огурец, целясь в лоб стрелка.
Выстрел! Пуля прошибла дыру прямо над головой бедолаги Коржикова. Он присел и закричал, обращаясь в Ильину:
- Бежим! Он всегда стреляет!
Они метнулись в коридор. Затем - на выход. И слышали, как щелкают замки во всех дверях. Судьи, похоже, привыкли к таким пострелушкам!
Выскочив на улицу, они залегли за бетонным блоком. К ним присоединились адвокаты, стоявшие на крыльце.
- Пигунин опять стреляет? - спросил один из них. - Достреляется когда-нибудь!
- Давайте ментов позовем! Вон их машина стоит! - показал другой на ГАИшный автомобиль, стоявший неподалеку. - Это они к Пигунину приехали. Он ездил ночью пьяным, сшибал все клумбы с цветами. И орал гаишникам, что он - главный судья Ставропольского края.  Орал-орал, и уснул в машине. Протокол менты все ж составили!
- Пигунов - очень опасен! - добавил первый адвокат. - Недавно он так напился, что обещал всех взорвать. Это он во дворе дома орал!
- Не, не надо ментов! - попросил Коржиков. - Сейчас приедет "Скорая помощь" из военной поликлиники. Уже вызвали. Они совсем рядом тут. Полковник Пигунин их слушается!
Солдат хотел что-то добавить. Но его перебил звук выстрела. Сразу - второй. Третий!
- Где это?
Коржиков улыбнулся:
- Это с другой стороны суда. Во внутреннем дворе многоэтажки. Туда запасной ход суда выходит. Вон, смотрите, "Скорая" туда поехала! Побежали, посмотрим!
Все покинули укрытие и ринулись во внутренний двор.
Оттуда уже слышался грозный рев Пигунина:
- Рус партизан! Хенде хох! Выходи!
Следом - выстрелы.
Военный "УАЗ - буханка" заехал внутрь двора. Вышел доктор в белом халате. Обращаясь в Пигунину,