Глава 7

случай?
- Нет...
- Тогда в твоих интересах сказать мне правду.
- Я... Он мне нравится...- Гарда опять опустила глаза долу и раскраснелась пуще прежнего. Мать-оружейницу невозможно было провести, она догадывалась, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
- Он обесчестил тебя?
- Нет.
- Тогда что между вами произошло?
- Я поцеловала его, - призналась Гарда полушепотом, почувствовав, что горло стало сухим. Она испугалась.
- Что?! Что ты сделала? Ты вообще понимаешь, что творишь?! Как ты, несовершеннолетняя посмела войти к взрослому мужчине да еще и шлем с него снять, не тобой одетый?! А кроме того, еще и себя опозорила!
Девушку трясло, она поняла, если скажет, что Мандо был без шлема, то подставит его. Поэтому она молчала.
- Ты видела его лицо? - продолжила строгий допрос мать-оружейница.
- Да, - всхлипывая кивнула Гарда.
- Что ты еще видела?
- Ничего.
- Не лги.
- Ничего.
- Кто-нибудь еще видел кроме тебя его лицо?
- Нет.
Жрица задумалась. Ситуация складывалась непростая. Девчонка уже была наказана страхом за содеянное, но оставлять дело так, как есть было нельзя, потому что существовал строгий устав и традиции, не терпящие попустительства.
- Уход с поста более тяжкий проступок, чем твой романтический бред, - жестко сказала она, наконец. - Еще каких-то сто лет назад за такого рода вину нещадно пороли. Снятый шлем грозит бедой только его хозяину, оставленный пост грозит бедой всем. Ты будешь арестована до моего решения по этому делу.
Мать-оружейница снова связалась с начальником стражи и прикзала прислать ей троих, для конвоя. Вскоре они явились к ней, а затем она обратилась к Гарде:
- Все оружие и наручи сдать!
Девушка повиновалась.
- Тебе надо учиться держать себя в руках. Твой брат был для тебя хорошим примером.
- В чем ее вина? - спросил командир.
- Уснула на посту, - отрезала жрица тоном, не терпящим возражений. - В карцер, под стражу до востребования.
Как только хлюпающую  под шлемом носом юную воительницу увели, женщина снова задумалась: "И все-таки, что же мне с ней делать? Пожалуй, надо выяснить все обстоятельства и выслушать другую сторону." С этим она отправилась к Мандо.

Сон был потерян. Отец измучился с мальчиком: то возникла острая необходимость в посещении санузла, то Малыш хотел пить, то не желал засыпать, задремывал, но быстро просыпался. В довершении всего он громко расхныкался и крепко ухватился за балахон Мандо, уткнувшись в него. Мандолорец опешил:
- Эй, парень, ты чего? - недоуменно спросил он и пожалел, что мальчик не может ничего сказать.
- У-у-у-у-у!! Па-а-а-апа-а-а-а!!!
- Что болит?
Но Малыш дернул отрицательно ушками, не отпуская отца.
- Да в чем дело?! - рассердился Джаррин. - Какого ран...
Он замер на полуслове, вспомнив, как сын опечалился и не хотел отпускать его, а в результате произошло столкновение с Гидеоном. Ребенок обладал  Силой и непостижимым образом предугадывал события. Речь у него была не развита, но как мог он старался предупредить Мандо об опасности. Мандалорец остыл и укорил себя, что так нельзя и ребенок еще маленький.
- Я буду осторожен, - пообещал ему Дин, пригладив его ушки. - Не плачь.
Он аккуратно отцепил его от одежды, завернул  в одеялко и снова покрепче прижал к себе. Сын смотрел на него из "свертка" как в тот день, когда Мандо отбивался от разъяренных наемников.
- Прорвемся, малой, - с суровой лаской сказал ему Дин.
Понемногу Малыш затих. Сначала Джаррин и его сын смотрели друг на друга, мальчик зевнул, выпростав маленькую ручку из одеяла, потянулся и погладил боковинку шлема, а потом убрал ее и слегка повозился в своем "свертке". Мандо хотелось спать. Он заметил, что мальчик все чаще прикрывает глаза и трет их руками, взгляд у ребенка стал сонный. Небольшая попытка укачать его дала свои результаты. Дитя начало спокойно сопеть, закрыв глаза. Мандалорец прислонился к стене спиной и, обнимая мальчика, сам погрузился в сон.
Мать-оружейница вошла в комнату. Дин сидел на постели у стены и, прижимая к себе завернутого в одеяло Малыша, спокойно спал. Она задумчиво полюбовалась на них. Клан Двоих- ничего не поделаешь. Эта картина заставила ее по-доброму улыбнуться под шлемом. Жаль будить Мандо, но дознание по горячим следам требовало этого.
- Мандо! - вполголоса позвала она его.
Мандалорец спал не крепко. Он разлепил тяжелые веки и увидел перед собой мать-оружейницу, сидящую на его постели в ногах.
Дин Джаррин тут же вспомнил о недавнем инциденте.
Он посмотрел на сына, но тот безмятежно спал глубоким сном и не собирался просыпаться.
- Прости, что бужу, но дело не терпит отлагательств, - произнесла женщина.
- Да.
- У тебя были какие-либо отношения с Гардой Вэй?
- Нет.
- Что ты сделал такого, что Гарда бегает за тобой?
- Ничего.
- Мандо, - в голосе послышалась угроза.
- Я закрыл ее собой там, на поле боя и утешил в скорби о брате. Жаль что этот мальчик погиб из-за  меня, - женщина услышала в словах мандалорца печаль и сожаление.
- Он погиб за честь Мандалора, - строго сказала она. - Что произошло между вами здесь?
- Она разбудила Малыша.
- И поэтому ты целился в нее?
- Да. Она не должна была оставлять пост. Я был причиной. Мне жаль.
- Ты был с ней сегодня?
- Нет. Я не обесчестил ее, если ты об этом.
- Тогда почему она была без шлема и в слезах?
- Плакать женский удел.
- Я задала вопрос, Мандо. Я знаю, что ты никогда не врал мне. Она видела твое лицо?
- Да.
- Значит, что-то между вами было? В твоих интересах сказать мне правду.
- Она...коснулась меня и разбудила.
- Но при этом видела твое лицо? Она сняла с тебя шлем?
- Нет. Она не причем. Я спал без него.
- Это правда?
- Да.
- Какого рода касание было?
Мандо покраснел и взмок под шлемом. Ему было неловко. Он почувствовал, что горло перехватило.
- Поцеловала... - наконец признался он.
" Похоже, Гарда сказала правду. Однако он ее выгораживает и старается взять вину на себя", - подумала мать-оружейница.
- Твой сын видел тебя без шлема?
- Он проснулся позже.
- Это плохо, что вы видели лица друг друга. Но слава Мандалору Великому, что между вами ничего не случилось. Обычно без шлема видят друг друга супруги или готовящиеся вступить в брак. Традиции таковы, что мандалорцы вступают в брак рано: ранний брак-крепкая армия. Но тебе уже за тридцать, Мандо, пора бы задуматься о семье.
- У меня есть семья и свой клан. Мне большего не надо, - твердо ответил Дин, с ужасом понимая, к чему жрица клонит.
- Ребенку нужна мать, которая заботилась бы о нем, а тебе жена и поддержка. Мужчина - Мандалор в семье.
- У него уже есть отец, который о нем заботится. Я привык быть один. Я сам себе хозяин.
- В моей власти выдать за тебя Гарду. Она будет тебе хорошей женой, а ребенку хорошей матерью. Но у тебя есть выбор. Если же все-таки между вами что-то было, то мое решение не обсуждается.
- Не было. Я против.
- Почему?
- Она еще дитя. Я не настолько испорчен, чтобы взять замуж сопливую девчонку. Мне хватает моего сына. Не собираюсь сажать себе на шею еще и ее, - возмутился Дин.
- Я могу выдать ее за тебя после совершенолетия и принятия присяги.
- Нет. Не надо. Я слишком стар для нее. И нет гарантий, что за моей спиной она не найдет себе кого-нибудь помоложе. Хватит с меня предательств!
Малыш шевельнулся в одеяле и зевнул. Дин осторожно погладил его, чуть наклонил голову, глядя на дитя и ожидая пробуждения. Но ожидания не оправдались. Мальчик шумно вздохнул и продолжил спокойно спать. Он пригрелся на руках у отца, успокоился и разоспался. Он сложил поверх одеяла свои маленькие ручки, и Дин заботливо убрал их внутрь, осторожно прикрыл поплотнее и провел ласково пальцами по его лбу маленькой щеке. Джаррин будто забыл о серьезном разговоре. Он улыбался под шлемом, любуясь на своего спящего сына.
Мать-оружейница с интересом наблюдала за Мандо. "Да. Ему, пожалуй, жена не нужна. Сам справится", - неволно подумалось ей.
- Ты отказываешься от брака? – напомнила она о своем присутствии вопросом.
- Да. Я не готов, - согласился Дин.
- А ребенок? К нему ты был готов?
- Он меня сам выбрал. А я с самого начала понял, что он мой. Таков путь.
- Таков путь, - вздохнула мать-оружейница. - Чтож. Заботься о нем.
- Что будет с Гардой.
- Посидит под арестом, за уход с поста. Это более серьезная вещь. А этот инцидент не имеет под собой никаких оснований. Он продиктован подростковым безрассудством и мог бы окончиться весьма печально. Дело закрыто. Таков путь.
- Таков путь.
Жрица покинула Мандо, и он наконец-то смог выдохнуть с облегчением. Осторожно уложив сына в кроватку, он лег сам и осторожно покачивал ее, пока не заснул.