дедушка.
- Чего? – хором спросили девочки.
-Ваших знаний, - ответил он. – У меня от них может случиться плохо со здоровьем.
-Ой-ой-ой! – демонстративно-артистично всплеснула руками Катя. – Как будто всё равно обиделся! Какие мы прям нежные! Да и пожалуйста! И больно-то надо! И будьте, пожалуйста, спасибо, так любезны! Бабушка, давай, что ли, чай пить?
-Давайте, – согласилась бабушка, вытирая передником слёзы от смеха (А это, между прочим, некультурно – передником! Для чего платок есть? Чтоб только для соплей, что ли? Вообще, сопли – это неприлично. То есть, если рукавом неприлично. А платком – пожалуйста! Только обязательно, чтобы его регулярно стирать!). Она с девочками всегда соглашается. Она – не дедушка. Потому что, наверно, перед тем как стать бабушкой, она тоже в своё время была девочкой. Может, конечно, не такой грамотной, как Катя и Маша, но газет тоже не читала. Наверно. Кто бы ей интересно, их давал? Её дедушка? А у неё тоже был? А чего? От кого-то ведь она произошла! Ой, как интересно!
- Ба, а у тебя был дедушка? – спрашивает Катя.
- А как же! – говорит бабушка. – Дедушка Ваня, царство ему небесное.
- А он тебе газеты давал читать?
-Газеты? – удивлённо спрашивает бабушка. – Какие газеты?
- Какие вон дедушка читает!
- Зачем мне его газеты? – не понимает бабушка.
- Вот!- торжественно говорит Катя. – И мы не хочим. А дедушка говорит – неграмотные. И обижается ещё.
- Это не из-за газет, - поясняет бабушка. – Это потому, что вы его совсем заговорили. И вообще, и сами идите, и дедушку зовите чай пить. Вы с вареньем будете или с мёдом?
-Ну, естественно! – непонятно отвечает непонятно Катя. Ей почему-то очень нравится это слово «естественно». Поэтому она всегда вставляет его в свою речь, когда считает необходимым усилить эффект.
- И с булкой тоже обязательно! А как же!
-Ну, если естественно… - смеется бабушка, - …то идите с Машей руки мыть, и давайте за стол.
- Руки мыть… - фыркает Катя презрительно. – Что я, маленькая, что ли какая? Зачем это я буду руки мыть?
- А от глистов, – тут же поясняет всезнающая Маша. – Это такие противные червяки в животе. Чтоб не завелись. Хотя ты можешь и спокойненько и не мыть.
-Это почему? – тут же настораживается Катя. Реакция на разного рода подвохи у неё моментальная. Она, наверное, когда вырастет, будет разведчиком в какой-нибудь капиталистической державе. Так, во всяком случае, утверждает дедушка. Правда, сама Катя с ним не соглашается. Она хочет стать продавщицей мороженого, чтобы сидеть в симпатичной «мороженщической» палатке, которая в виде вафельного стаканчика, у трамвайной остановки.
-Потому что они у тебя уже, кажется, есть!
- Дура!
-Сама такая!
-Девочки!
- Она первая начала!
-Дурдом, - спокойно констатирует дедушка. – Хуже Гондураса. А я, бабушка, руки вымыл. Я не некоторые, не будем показывать пальцем кто, - и для наглядности демонстрирует чистые раскрытые ладони. – Так что мне чаю можешь смело наливать. А тем, кто к тому же ещё и грязнули, чаю не надо. Они сами себе повары. Они сами напьются. Может, даже воды из лужи. Им всё равно.
-А вообще чего-то не так, - говорит бабушка поздно вечером, когда девочки уже угомонились и спят. – И почему они так читать не любят? Ведь действительно интересная детская книжка!
-Да? – дед откладывает газету (про свой любимый, опять перевёрнутый Гондурас они всё-таки дочитал до конца). – Я, между прочим, тоже этого Незнайку в детстве терпеть не мог. И на самом деле, толстый и глупый.
-А чего же ты тогда к девчонкам пристаёшь? – удивляется бабушка.
-Ну, так они же – не я! – приводит, честно говоря, довольно сомнительный аргумент дедушка. – Хотя… - и машет рукой. – Не хотят - так не хотят. Насильно мил не будешь. Надо не забыть завтра зефиру этого купить. Который в шоколаде. Пусть едят. Жалко, что ли…
