Умри вместо меня!

Автозаки,
большей частью переполненные, стояли по периметру площади. Снова и снова
здоровые мужики в формах полиции и Росгвардии оценивающе разглядывали толпу,
затем, подбегая втроём, выхватывали кого-нибудь, кто казался самым дерзким, в
чьих глазах виделось меньше уважения к правоохранителям и власти в целом, и
вели в автозак. Если же выбранный мешкал, не торопился идти или просто смотрел
на стражей порядка как-то не так, как полагается провинившемуся крепостному
смотреть на барского управляющего, для такого случая всегда есть дубинка.
Впрочем, можно и без неё – руки-ноги у полиции и Росгвардии крепкие, достаточно
пары ударов, чтобы всем было видно, кто здесь власть. Конечно, потом эти
непокорные будут требовать адвокатов, писать жалобы на превышение должностных
полномочий, но ни Александра, ни его сослуживцев это особо не волновало. Он
прекрасно знал, что для следствия, прокураторы и судей эти люди априори
преступники, можно даже сказать, отверженные и неприкасаемые. Зато какой это
кайф – ощущать себя вершителем судеб людских! Вот молодой парень, видимо,
строит далеко идущие планы на жизнь. О чём он думает? Закончить институт, найти
хорошую работу, или собственный бизнес открыть. А не тут-то было! Дубинкой его,
в автозак, в отделение – в протоколе написать, что тронул полицейского за руку,
и всё, голубчик – сломана твоя жизнь на корню! Посадят тебя в тюрягу эдак на
несколько годков, и всё, плакал твой институт, на работу тебя после отсидки фиг
возьмут, да и девушка или жена непонятно дождётся ли? Ну, так тебе и надо –
будешь знать, как по митингам ходить!

Впрочем,
почему только молодых людей? Вот сколько баб тут – и молодых девушек, и пенсионерок.
Ну, что, бабушка-старушка, сейчас как разомнём тебе косточки дубинкой, и в
автозак! Штрафанут тебя потом тысяч эдак на двадцать – как раз вся твоя пенсия!
Как до пенсии будешь жить? Встань у церкви на паперть, авось добрые люди на
хлебушек дадут!

А вот
бабёнка совсем не старая, намылилась куда-то. Да только он, Александр, тоже не
промах – лишь взмахнул дубинкой, и вот она уже на асфальте. Пищит чего-то, что
беременная, что оказалась здесь случайно, и вообще она за Путина. Да что её
слушать – пусть в отделении с ней разбираются, случайно она здесь или нет!  Добро пожаловать, милочка, в автозак! Извини,
что мест сидячих нет – кто ж думал, что на митинг выйдет так много народу? Ух
ты, какой-то ранее задержанный молодой парень вскочил с места, сажает её
(благородный, ёлки-палки!), потом кричит: женщине плохо, вызовете врача! Врача,
говоришь? Александр вытаскивает его за шиворот из автозака и бьёт его дубинкой
по голове: а вот тебе врач! Бабёнка из автозака что-то там опять пищит – про
кровь, про ребёнка, но Александр её уже не слушает. Ведь на площади столько ещё
борзых, возомнивших, что в этой стране у них есть какие-то права! Ну, ничего,
сейчас устроим им права! И «Свободу политзаключённым!» и «Россию без Путина!»
устроим! Давай, дубинушка, ухнем!...

 

- Сашенька!
Сашуля!

Бабушка
ласково тянула руки, пытаясь обнять любимого внука. Совсем как при жизни. И
голос её был так же ласков.

- Иди ко
мне, Сашуля!

- Но
бабушка, ты же умерла.

- Да, это
так, - кивнула она седой головой. – И ты тоже скоро умрёшь.

- Но я не
хочу!

Бабушка
ничего не ответила, лишь подошла поближе…

«Фу,
приснится же такое!» - подумал Александр, глядя на часы.

Нет, ещё
рано – можно ещё пару часов поспать.

Впрочем,
поспать ему не удалось. Буквально сразу послышался детский плач. Опять, чёрт
возьми! Вот, блин, эти Прохоровы! Ребёнка своего успокоить не могут! Да и когда
они его родили, непонятно. Он вроде не видел Ирку с животом. Может, усыновили?
Или просто не обращал внимания? И что они с этим ребёнком делают, что он так
заходится в крике? Режут они его, что ли? И так третий день подряд. Уж зарезали
бы, наконец, и не трепали нервы соседям!...

«Ну всё, моё
терпение лопнуло! - рассердился Александр, вскакивая с постели. – Сейчас я вам
задам!».

Через минуту
он уже звонил в дверь соседней квартиры. Дверь открыл молодой хозяин,
заспанный, в семейных трусах.

- Сашка, ты?
Какого чёрта? Ты на часы смотришь?

- Нет, это
ты мне скажи, какого чёрта? Вы тут вообще охренели? Своего ребёнка не можете
угомонить!

- Миш, кто
там? – раздался из комнаты голос хозяйки.

А через
минуту вышла и она сама в халате, накинутом на ночную сорочку.

- Ваш
выродок тут орёт, - продолжал кипятиться Александр. – Спать мешает. А вы чё?
Родили – а остальное по фигу! Так я на вас опеку натравлю – заберут его от вас
нафиг!

- Какой ещё
выродок? – удивлённо проговорил Михаил. – Какая ещё опека? Ты что, Сашка,
обкурился?

- Обкурился,
значит? Тогда я сам вашего выродка угомоню!

С этими
словами он оттолкнул хозяина и его жену и прошествовал в квартиру.
Горе-родители даже не подумали ему помешать, как-то вступиться за своего
ребёнка. Они просто стояли и молча смотрели, как Александр ищет в комнате
колыбельку или детскую кроватку. Но ни того, ни другого в комнате не было. Не
оказалось никаких следов присутствия ребёнка ни в соседней комнате, ни на
кухне.

- Не понял,
- Александр был крайне озадачен. – Где ребёнок?

- Какой
ребёнок? – хозяин начал терять терпение. – Нет у нас с Ирой никакого ребёнка.

- Мы пока
ещё для себя хотим пожить, - поддержала его Ирина.

- А кто ж
тогда орёт, как резаный? – в тот момент снова раздался душераздирающий детский
плач. – Вот опять!

- Что опять?
– не понял Михаил.

- Ну,
ребёнок орёт!

- По-моему,
Сашка, ты перетрудился. Отдыхать надо, чтобы всякая хрень не мерещилась!

- Не, вы чё,
реально не слышите?

- Сейчас, по
крайней мере, всё тихо, - ответила Ирина.

Такое
заявление окончательно сбило Александра с толку. Либо соседи прикалываются,
либо у него уже и вправду крыша едет?

- Ладно, я
тогда пойду.

Оставив
супругов Прохоровых досыпать остаток ночи, Александр позвонил в соседнюю дверь.

- Кто там? –
раздался из-за двери голос Виктории Павловны.

- Это я,
Саша. Открой.

- Что
случилось, Саша? Чего среди ночи ко мне ломишься?

- У Вас тут
ребёнок орёт?

- Ребёнок?
Ты шутишь? Мой ребёнок как уехал в Штаты, так до сих пор ни разу не навестил.
Забыл родную мать! – пенсионерка грустно развела руками.

- Да я не
про Лёшку – я про совсем маленького.

- Маленьких
у меня давно уже нет. Да и откуда? Думала, женится Лёшка, внучат буду нянчить.
А вижу их только на фотографиях, да и то…

Не успела
она закончить мысль, как площадку снова огласил детский плач.

- А чей
тогда ребёнок сейчас плачет? Я думал, у Прохоровых, а у них, оказывается, детей
нет.

- Да вроде
бы никто и не плачет, - ответила Виктория Павловна, округлив глаза. – А
Прохоровы – они вообще себе на уме! Хотят жить в своё удовольствие, глядишь,
так и проживут до старости совсем одни. О детях-то надо заботиться, любовь им
отдавать…

- Ладно, я
тогда пошёл.

Тогда
Александр подумал, что, может быть, плач доносится из квартиры наверху. Но
когда он поднялся по лестнице, никто ему не открыл. Устав звонить, он стал
стучаться в квартиру, угрожая вышибить дверь к чёртовой матери.

- Чего
шумишь? – из соседней квартиры выглянула баба Маня. – Петровы вчера в Грецию
улетели, никого дома нет.

- Вы детский
плач слышите? – спросил Александр.

- Когда?
Где?

- Да уже
третью ночь ребёнок где-то орёт.

- Не знаю,
кто где орёт, но у нас тут тихо. Я, знаешь, Саш, сплю в последнее время плохо,
и если бы кто-то орал, да ещё и ребёнок, я бы слышала.

«Это чё, я
один слышу этот визг! – подумал Александр невесело. – Нормально! Только глюков
для полного счастья не хватало!».

 

Следующий
день был для Александра выходным. Он надеялся, что отдых, да ещё и в компании
Настюхи, пойдёт ему на пользу. Но только они с девушкой легли в постель, как
откуда-то снова заорал ребёнок. И даже, как показалось Александру, ещё громче,
чем прошлой ночью.

- Насть, ты
слышишь?

- Что
именно?

- Ну, что
ребёнок орёт?

- Где?

- Значит,
меня точно глючит.

- Слушай, а
вдруг это роговик?

- Какой ещё
роговик?

- Да
сущность тёмная. Та ещё гадость! Его какими-то заговорами приваживают, ну,
чтобы жизнь испортить, и подклад в доме оставляют. Вот моей двоюродной тёте
соперница роговика подослала. Она то детский плач слышала, то посуда билась
просто так, то всякая хренотень снилась. Потом с работы уволили, потом муж
ушёл, потом болеть стала.

- Ты чё,
Настюх, веришь во всю эту чушь?

- Да не
поверила бы. И тётя не верила, пока сама не столкнулась. Потом обратилась к
ясновидящей Юлиане, та ей и сказала, что это роговик вредит. Ну, и помогла
выселить этого роговика. После этого и здоровье пришло в норму, и муж вернулся,
и работу себе нашла. И вся эта фигня прекратилась.

- Да ладно!

- И всё-таки
сходи к ней.

Александр
скептически усмехнулся, однако телефон всё же записал и на следующий день решил
сходить для интереса, послушать, что скажет эта Юлиана.

 

Полумрак в
подвальной комнатке, большой стол с разложенными картами таро, много всяких
разных свечей – именно так, в его представлении, выглядела обитель гадалки-ясновидящей.

- Проходи,
садись! – поприветствовала его женщина с тёмными волосами. – Рассказывай, с чем
пришёл?

- Да вот,
детский плач слышу. И главное, я один. Что скажешь? Что рогач, или как его там,
в квартире поселился и гадит?

- Дай мне
руку.

Александр
послушно протянул руку ясновидящей. Та взяла её в свои ладони, с минуту
держала, потом спросила:

- Ты часто
видишь во сне покойную бабушку? Она зовёт тебя с собой?

- Ни фига
себе? Откуда ты знаешь?

- По руке
увидела. Плохи твои дела! – покачала головой Юлиана. – Ты неделю назад избил
беременную женщину. У неё случился выкидыш. И теперь нерождённый ребёнок хочет
забрать тебя на тот свет. Его плач с каждым разом всё ближе?

- Ну да.
Сначала слышался как бы за стенкой, а сегодня уже как будто прямо в моей
квартире.

- Чем ближе
плач, тем ближе твоя смерть. Опусти руки в воду.

С этими
словами ясновидящая подвинула к Александру чан с водой. Прозрачная, она вдруг
сделалась красной, словно кровь.

- Твою мать!
– выругался Александр.

От всего
этого ему стало явно не по себе. Мало того, что эта Юлиана в точности описала
то, что с ним происходит, хотя он ни словом об этом не обмолвился, так ещё и
вода…

Ясновидящая
тем временем подвинула чан к себе и что-то над ним бормотала.

- Я
попыталась договориться с душой этого ребёнка, - сказала она, наконец. – Но он
тебя не прощает. В полнолуние ты умрёшь.

- Э, ну, я
вообще-то не хочу умирать! У меня работа такая – задерживать нарушителей
порядка. Иначе каждая собака будет митинговать по любому поводу, раскачивать
лодку. Тогда России не будет.

В ответ
Юлиана покачала головой:

- Ты не о
России печёшься. И приказы ты выполняешь незаконные. Просто тебе нравится
чувствовать свою власть над людьми. Потому ты и пошёл в Росгвардию, чтобы бить
и унижать.

- Слушай,
Юлиана или как тебя там! – Александр начал не на шутку сердиться. – Ты вместо
того, чтобы морали мне тут читать, взяла бы и спасла меня от смерти! Давай, что
ли, заговорённую воду, отвар какой-то, чтобы этот ребёнок от меня отстал! Или,
может, мне квартиру поменять?

- Это не
поможет. Нерождённый ребёнок тебя везде достанет. Если только ты не