Возвращение демиурга

Я несусь! Лечу!
Конечно, не так, как сто лет назад… Не сто тридцать км в час! Гораздо быстрее!
Ленинский проспект! Зима! Снег!
Все засыпано снегом!
Нет не только проклумбия, разделяющего встречные потоки машин. Нет ничего, кроме снега, из-под которого иногда можно угадать милые сердцу архитектурные формы.
Вот, кажется, «Парк Плейс»… Мегатонны мокрого снега на обнажившихся местами ледяных наростах просевшей конструкции… Когда-то, в не помню какие времена, я здесь снимал офис… А после часто бывал здесь в банке. Чудовищно тесная, неуклюжая парковка… До сих пор как по телу та царапина на свежем, только из салона автомобиле.
А вот, тоже справа по ходу, – непонятно что громоздится, под чем, наверное, магазин «Электроника» (кажется он так назывался). Здесь, на пятую или шестую мою зарплату был куплен одноименный кассетный магнитофон, чтобы слушать «битлов» и Высоцкого (а на вторую покупался приемник «VEF» - для нормального радио, которое глушили тогда).
А вот и начало обычной застройки Ленинского, как полагаю: с некогда бывшими кирпичными, основательными девятиэтажками. Улица слева, как помнится, Кравченко… Что за улица ее продолжала к Черемушкам, пересекая Ленинский, не помню совсем…Но место памятное.
Именно здесь, на «дублере» проспекта, я встречался с первым из "серьёзных" моих контрагентов. Здесь же подстрелили меня… Но это смутно уже. Больше вспоминаются реанимация и получившиеся долги.
Лечу быстрее еще, как будто газа добавил светофорной волной.
Да! Вот оно! Слева! Хоть и не узнать, поскольку очевидно обрушилось. Универмаг «Москва»! Годы, потраченные впустую на спасение ошметков чужого бизнеса… Честные глаза партнера, честно перестающего обслуживать свой долг с моим поручительством. Ящик коньяка вместе в квартире напротив… Мордобой. Стыд. Чудовищная тоска. Мысли о лечении алкоголизма.
А сейчас бы свернуть направо, к развязке. Все белым-бело! Простор в овальном обрамлении похожих друг на друга холмов. О том, что это Площадь Гагарина, догадываюсь уверенно, хотя стеллы нет и в помине.
И развязки даже следов не видно – ровное поле с видом на сверкающие льдом обломки высоток.
Далее – скучно. Справа – наверное, больница; слева – больница тоже была… Первая градская! Сколько друзей из нее встречено! Самое раннее воспоминание – Болту нос сломал… без перчаток пробовали боксировать. Три часа в очереди…Уставший, с задорным юмором доктор. Ужасная процедура. И радость освобождения в совершенно пустом вагоне метро.
Проспект - как большая, заснеженная река где-нибудь в Сибири! Ни следа на ровной поверхности! Ни души!
Однако, офис?! Нет пока! Но он довольно близко уже.
Как это называлось? Да, ЦДХ! Дом художника!
Помнятся в основном книги по ноябрю, укладываемые штабелями в багажник и сжиравшие половину свободных денег. Три-четыре тома взаправду тем же годом читал. Что-то даже под карандаш, чтобы хоть как-то поддержать скверное знание языков. Зачем покупал остальное..?
Что осталось от Большой Якиманки понять трудно. Некое всхолмление и огромная, глубоченная яма на месте Президент-отеля. Справа какие-то храмовые реальности Большой Полянки угадываются… Но что это могло быть… не представляю себе!
А вот Большой Каменный сохранился. Хорошо помню, как в лютый мороз прямо на полосе менял трос сцепления, благо возил в том, вечно страждущем, «Москвиче» полбагажника запчастей. Как и везде - здесь снег. По самые перила моста!
Третьего пожара Манежа не было на моей памяти, но справа ровное, в заснеженных бурьянах поле до самой реки.
Единственно, что узнаваемо здесь, слева по ходу, – «Дом Пашкова». Фасад не заледенел, все, как и было… Какие-то чудеса! Невероятнее самой жизни! Стекла в окнах! Догадываюсь, кто здесь обосновался!
Проезжаю мимо журфака и так называемого парламента, они были слева. Теперь Тверская просматривается всхолмлениями! Как слияние рек перекрёсток!
И вот! Расчищенный до самой брусчатки поворот направо, к моему шикарному, красного кирпича, под старину, офису с башнями. Как я давно здесь не был!
Выхожу из этой чертовой ментальной машины! Ощущаю собственный вес. Тень, наконец, отбрасываю!
Теперь смогу хоть как-нибудь оживить этот придуманный мной некогда, но оставленный (до лучших времен, как я тогда полагал) мир! Людьми его населить!
Снег, конечно же, сам собой до весны не растает, но пусть хотя бы на правительственных трассах его уберут!