Слезы оленя

животных! Слышишь – никогда!
                Я поднял голову и посмотрел на Председателя. Он положил широкую мужскую  ладонь на мою голову и провел по волосам:
                -- Ничего! Бывает! Это поначалу страшно. А потом привыкнешь и  перестанешь замечать.

                К нам стали подходить мужики. Довольные, радостные,  веселые, улыбающиеся и смеющиеся. Они тоже убили одного лося. И были довольны до невероятности. Они подходили ко мне хлопали по плечам, смеялись и говорили:
                -- Ай да пацан! Ай, да молодец! Такого  «зверяку»  уложил! Не даром  стакан спирта вчера выпил за удачу! Не даром!

                Я молчал и ничего им в ответ не говорил. Я был в шоке, в настоящей прострации.  И мне было не до их балаганного  бахвальства.

                Хотя повод для радости у нас был.  Ведь  свою задачу мы выполнили. Нам  теперь надо было лишь  разделать туши, уложить мясо в  холодильные ящики и обработать первично шкуры и головы с рогами.  Ну, про это я уже рассказывать не буду.

                В сторожку я шел молча.  Мне было не по себе. Плачущие глаза лося так и стояли передо мной. А вечером  напился. Я выпил два раза по пол стакана спирта.  Сначала я выпил полстакана за убитого мною лося. А потом попросил налить еще полстакана. А напившись  заплакал  настоящими  слезами и начал проклинать себя. Но этого я уже и не помнил. Мужики налили мне еще спирта, чтобы я отключился совсем. Что я и сделал. И спал потом чуть ли не двенадцать часов.  Правда, как мне потом сказали, ночью я кричал, ругался  и  просил прощения. Только у кого просил они не поняли.  Я же  из своего сна ничего не помнил.

PS  После этого случая  я охотится  перестал.  Перестал совсем. Не смог больше стрелять в живые существа. Даже на птицу не смог. Не говоря уж о чем-то  серьезном. Хотя по жизни  с ружьем не расставался никогда. Оно и сейчас висит у меня на ковре в идеальном состоянии. Даже патроны дома есть.  Но стрелять  больше мы с ним  не стреляем.


***