Дестан

- Здравствуйте... – она робко, но с интересом, как изучают незнакомцев, смотрела на меня.

- Добрый день! – я вежливо улыбнулся.

Молоденькая девушка, с короткой стрижкой, аккуратненькими чертами лица, скобочками вокруг губ от улыбки, смотрела в глаза. И как смотрела!.. Вселенским огнём жизни! Так бывает?

Я переехал сюда пару недель назад. У предыдущего хозяина квартиры вдруг оказалось, что дети выросли, им надо где-то жить... Он пришёл, глаза в пол:

- Денис, знаешь, тут такая штука...

Я знал, какая. Уже года полтора видел в его взгляде наступающие перемены. Ну что же, жизнь продолжается, и  перемены нужны. Новая квартира оказалась больше, но дороже. Значит, надо больше зарабатывать. У меня это получается время от времени, когда киношникам вдруг ни с того, ни с сего нужны сценарии сопливых сериалов. Тогда включаю мелодию из «Шербурских зонтиков»... Часа четыре, и нужные буквы ложатся в нужном порядке на бумагу. Попробуйте, под эту мелодию получится у каждого.

Квартира окном из большой комнаты выходит на маленькую площадь. Там – трамваи, судебный домисикль, торговый центр... Дом приличный, из кирпича и местечковой элиты, которая при перестройке здания выехала по родственникам в хрущобы, потом вернулась в новостройку. Публика гордая и теперь неприкосновенная.

Ну да бог с ним. Заселился, организовал жизнь, начал работать, жить... Повесил турник на стену, накачал музыки в плеер...

- Простите, что беспокою... – она стояла на пороге и смущённо улыбалась.

Я как раз закончил сценарий. Первый после переезда. Плеснул вискарь в стакан и закурил, высунувшись в вечереющее окно.  И увидел её. Она шла от метро. Нет! Шла – это пошлое слово. Танцевала. Иначе такую походку не назовёшь. Я с удовольствием смотрел и смотрел на неё, пока гадостный угол дома не разорвал нас.

Потом ещё пару раз... Мог ли угадать, что мы соседствуем за одной и той же парадной дверью? Такие дела...

На часах пол-одиннадцатого утра.

- Да, да, извините, немного рано? – она по-домашнему обняла себя за плечи. – Ваша музыка...

Чёрт, как неудобно... На спорте всегда включаю свой сборник. Копил всю жизнь всю музыку, от которой вскипает  кровь. Вскипает в хорошем смысле.

- Простите! Очень громко?

- Нет, что вы! Просто хотела... Вы не могли бы мне её переписать? – она протянула флешку.

Вау! Не помню, чтобы так удивлялся когда-нибудь...

- Как вас зовут?

- Кристина. Я из двадцать четвёртой... Над вами...

Когда родился мой обалдуй, Никита, я был на седьмом небе от счастья. Сейчас ему тридцать, доктор медицинских наук. Но, всё равно, обалдуй. А дочери нет. Я очень хотел. И она тоже, обещала, что года через три. Но года через три она ушла от меня, оставив сына. Такие дела...

- Очень приятно, Кристина. Меня – Денис, - вот  какую дочь я бы хотел! – Простите, не приглашаю вас... Надо принять душ, - я взял флешку. – Вечером занесу. Вы будете дома?

- Да, после семи.


После семи мы стали друзьями.  Протрепались весь вечер. Я – сценарист, она – редактор в издательстве. Если это не повод для всеговечернего трёпа, киньте в меня тухлым яйцом. Ей двадцать восемь, мне... Раньше в эти годы дети скидывали предков с утёса со словами, хватит, пожил уже. Но, не знаю, такого собеседника у меня никогда не было... 

- Какой ваш любимый приём? – она сидела, прижав колени к груди и обняв их руками.

- В смысле? – не понял я.

- У всех писателей есть какая-то фишка. Любимая фишка. Скажем, они любят от чего-то оттолкнуться...

- А, вы об этом... Дверь.

- Дверь? – она рассмеялась. – Почему?

- Никогда не знаешь, кто за ней стоит. Например, сегодняшнее утро.

- Да уж... Вам нравится Гейман?

Конечно нравится! Кому может не нравится «Никогде» и его Дверь? И ещё час разговоров... Я ушёл далеко за полночь, с сожалением понимая, что с утра ей в издательство. Не то, что мне, к ноутбуку на кухонном столе. Когда соизволю.


За следующие полгода мы сто-пятьсот раз ходили в книжный (она покупала одну вещь, я другую, потом менялись). Сто-пятьсот минус один – в библиотеки (сдавали купленное и прочитанное). Шесть раз (по одному в месяц) – театры... Как-то она позвонила в дверь уже поздно вечером. Я только поставил «Три билборда на границе... (не помню, где)».

- Серьёзно? – она решительно подняла брови, зашла в спальню, легла на кровать перед телевизором. – Я тоже хочу!

Я расхохотался и включил плеер.

И один раз, тоже поздно вечером, она возвращалась домой, а тёмный силуэт нежно обнимал её за плечи. Если вы ещё здесь, самое время дать мне подзатыльник, потому что я почувствовал лёгкий укол в сердце. Такой укол был только раз в жизни. Когда Никита сказал, что женится. Приятный укол. Теперь, после подзатыльника,  можете бросить читать эту галиматью.


Обожаю литературные шедевры. Нет, я не о том, о чём вы подумали. По-другому их называют перлы – с английского переводится, как «жемчужина». Один мой студент на втором курсе начал очерк со слов «Это случилось четвёртого июля. На дворе стояло лето»... Я не церемонился с ним, зачитал это перед аудиторией. Та грохнула, а он через несколько лет получил Пальмовую ветвь за киносценарий. Безжалостность иногда бывает полезной.

Так вот, это случилось в двадцать два восемнадцать, на дворе стояла ночь... Число не помню, простите... Кажется, начинался сентябрь. Я открыл на звонок, рядом с ней стоял тот самый силуэт. Она очень волновалась:

- Денис, это – Дестан... – и неуверенной ладошкой повела в его сторону.

- Здравствуйте! – с французским акцентом поздоровался молодой человек. И протянул руку.

Я протянул свою... И вдруг мир сузился до монетки, копеечной монетки! Перед глазами замелькали кадры, словно кинохроника. Моя кинохроника, моих лет... Маленький Никитка, мы вместе гуляем, жена... Я в десантных войсках... Камера трясётся, майор кричит в ухо, толкает меня вниз... Хлопок, парашют раскрылся... На меня мчится танк... Институт, зачётка, расплывчатая подпись под тройкой за историю КПСС... Опять сын, опять драка под окном, опять фингал под левым глазом...

Меня трясло.

Сын уже взрослый, взрослее, чем сейчас, серебряные виски... Аплодисменты ему в каком-то зале... Ольга, его мать, моя бывшая... На лице кислородная маска, её вносят на носилках, стеклянные двери...

- Да, - Дестан с сожалением смотрел на меня, - позвоните ей, там всё плохо.

Не очень помню детали, что было потом, но  весь вечер боялся перевести на него глаза. Кристина, конечно, нервничала, стараясь, чтобы он понравился, и это, как ни странно, привело меня в чувство. Я растворился в ней, в её переживаниях, так хотелось помочь... В конце концов, мы вышли покурить в большую комнату, и я сказал открытым текстом: даже не понимаешь, как тебе повезло! У неё задрожали губы...

- Почему?

Не знаю, откуда пришли слова:

- Знаешь, что такое Дестан?

Вы когда-нибудь видели душу человека? Я – да, один раз, вот в этот самый момент.

- Дестан с французского – Судьба. Не знаю, кто он, откуда пришёл, но он пришёл в твой мир, и я видел, на что он способен. Другого такого шанса у тебя не будет.

Когда мы вернулись на кухню, взял себя в руки.

- Дестан, - я обнял Кристину за плечи, - она, как дочь мне. И если Судьба пришла в её мир, пообещай, что всё будет хорошо.

- Обещаю, - ответил он.

Я знал, что не обманет. Такие дела...