Автобусы с кондиционером

Июнь 1990-го года.  В Багдаде все спокойно. Но жарко - 50 градусов в тени. Мы строим ТЭС «Юсифия». Температура черного тела на солнце – все 80. Посадка в автомобиль, простоявший  часа три-четыре возле офиса, делом была непростым. Сначала берешь полотенце и смачиваешь его в воде из-под крана. Потом подходишь к машине, обмотав руку полотенцем, открываешь дверцу, протираешь полотенцем руль и замок зажигания, кладешь полотенце на сиденье так, чтобы оно накрыло и подушку и спинку, а потом запрыгиваешь внутрь и быстро-быстро запускаешь двигатель. Главное – успеть выскочить обратно, пока полотенце не высохло. Иначе – в следующий раз в автомобиле придется лежать на животе.

Дав мотору погонять кондиционер минут 10-15, можно смело садиться в машину и отправляться в путь. Предварительно еще раз протерев руль и рычаг коробки передач мокрым полотенцем. Так и ездили. Но только ИТР, да и то не все. Большинство из тех, кто работал непосредственно на площадке, ездили на автобусах. Из поселка строителей на площадку, с площадки в Багдад на «шоп-туры». Для этих целей мы арендовали у местных частников японские «тойоты-костер», 24-местные автобусы, кондиционер в которых когда-то был. Но умер лет за десять до того, как эти частники осчастливили нас своим сервисом. Поэтому пассажиры такого автобуса, после часовой поездки по 50-градусной жаре не сильно отличались от цыпленка табака.

Все с нетерпением ждали, когда стройка наберет обороты и будут закуплены нормальные автобусы.

Автобусы пришли из Союза. Четыре новеньких ЛАЗа.

Два «Туриста» и два просто городских. Для тех, кто не помнит эти изделия советского «автопрома», коротенько их опишу. «Турист» - это междугородний автобус с сиденьями «авиационного» типа, маленькими форточкам в верхней части больших боковых стекол (через одно) и тремя люками в крыше, открывавшимися вверх сантиметров на десять под небольшим углом. Разумеется, про кондиционеры тогда наш автопром даже и не слышал. В общем, 45-местная духовка на колесах.

Городской ЛАЗ отличался от «Туриста» принципиально. Во-первых, большинство мест в нем было стоячими. Во-вторых, сиденья были не авиационные, с тканевой обивкой, а прямые как грабли с обшивкой из дермантина. Ну и металлические поручни и шесты, разумеется, чтобы пассажирам было удобно держаться во время поездки стоя. Люков в крыше не было вообще. Тем не менее, по сравнению с «Туристом» у него было одно огромное преимущество:  в каждом боковом окне зияла огромная форточка,  в которую вполне можно было выпрыгнуть хотя бы минут за пять до полного приготовления «блюда».

Водителей, пригнавших эти чудеса техники на стройку, пришлось минут сорок откачивать холодной водой. Наблюдавшие за ними рабочие с ужасом предвкушали поездку в Багдад за пятьдесят километров от площадки. Некоторые уже подумывали о преимуществах каннибализма,  потому что жареной человечины великолепные машины обещали вдосталь.

Главный механик слегка обрадовал собравшихся поглазеть:

- Ребята, сильно не переживайте, два из них все равно придется заказчику отдать, а нам двух не хватит, купим еще пару новых «тойот».

Да, по условиям контракта две из этих импровизированных духовок мы должны были отдать заказчику, у которого тоже был персонал, не заслуживший личного автомобиля.

На следующий день наши водители подогнали одного «Туриста» и одного «горожанина» (все по справедливости) к офису заказчика на площадке. Мы с трепетом ожидали торжественный момент передачи этих шедевров советской техники арабским механикам.

Из офиса вышел представитель заказчика, умница и красавец Абдурахман. Довольно оглядев два больших автобуса, он зашел внутрь сначала «туриста», потом горожанина, прошелся по салону, потрогал обивку сидений, а потом спросил:

- А вы что, кондиционер не включали, когда сюда ехали? Почему так жарко в салоне?

Ближе всех к нему стоял представитель «Зарубежэнергостроя», неважно говоривший по-английски, и вообще не имевший ни малейшего желания расхлебывать эту поганую ситуацию. Поэтому отвечать пришлось мне.

- Какой кондиционер, Абдурахман?  Это же советский автобус.

Абдурахман внимательно посмотрел на меня, потом на представителя ЗЭСа и сделал знак всем следовать за ним.  

У себя в кабинете Абдурахман подошел к шкафу с тремя десятками томов контракта, достал один из них, открыл на нужной странице и положил передо мной:

- Читай. Что написано?

Честно говоря, ситуация не была неожиданной. Накануне мы сыграли в «деловую игру», отрабатывая сценарий войны и прикидывая линию обороны. Поэтому в контракт я мог и не смотреть. Но все же сделал вид, что внимательно изучаю текст (паузы тоже важны, чтобы сбить накал страстей) и медленно прочитал вслух:

- «Подрядчик обязуется передать Заказчику два автобуса советского производства, предпочтительно с кондиционерами».  Ну и что? Все правильно, вот мы их и передаем.

Я посмотрел невинными глазами на Абдурахмана, который уже выглядел так, как будто часа полтора покатался в нашем автобусе.

- Ты что не видишь, что там написано «с кондиционерами»??? – возмутился Абдурахман.
- Нет, здесь написано «предпочтительно с кондиционерами». А мы предпочитаем без.

От такой наглости покрасневший было Абдурахман аж позеленел.

- Это я заказчик! Это моё право предпочитать, или не предпочитать! Я предпочитаю с кондиционером!

Конечно, он был на сто процентов прав. Но нашему начальству так не хотелось тратить полмиллиона долларов на покупку в Кувейте двух нормальных автобусов, что мне приходилось и дальше изображать из себя идиота, по долгу службы.


- Абдурахман, - упорствовал я, - посмотри внимательно на текст. Там же написано: «советского производства», а автобусов советского производства с кондиционером не бывает. Что есть, то есть.

Абдурахман схватил том контракта и уставился в этот параграф. Если бы я был посторонним наблюдателем, то от маразма происходящего я бы уже давно корчился в судорогах нервного смеха. Но положение обязывало сохранять абсолютно серьезную физиономию.

Абдурахман был мужчина рассудительный. Поняв, что наша линия обороны вербально непробиваема, он захлопнул контракт и очень спокойно произнес:

- Значит так. Или вы устанавливаете на эти автобусы кондиционеры здесь, в Багдаде, или покупаете нам две «тойоты». Срок – неделя. Через неделю я остановлю стройку. Придраться всегда есть к чему.

Такого поворота мы не ожидали. Сценарий установки навесного кондиционера в нашем плане отсутствовал. Поэтому нам ничего не оствалось, как понуро выйти из его офиса, сесть в машину и во главе колонны из двух ЛАЗов отправиться в Багдад на поиски сервиса, где этот чертов кондиционер могут установить.

Таких сервисов, на самом деле, в Багдаде много. Далеко не все автобусы тех лет оснащались кондиционерами на заводе, поэтому мастерские, оснащавшие турецкие и европейские машины сплит-системами с навесным компрессором и ящиком на крыше процветали.  Но мы недооценили советский автопром.


В первой же мастерской механик, осмотревший наши автобусы, только что не покрутил пальцем у виска. Его приговор был суров:

- Вам никто не сможет установить кондиционеры на эти машины.
- Почему? – наивно поинтересовался я
- Потому что для установки компрессора должно быть место в моторном отсеке. Но даже если мы разрежем и переварим этот отсек, эффективность самого мощного кондиционера в вашем автобусе будет равна нулю.
- А это почему? – второй раз задал я идиотский вопрос.
- А потому, что салон должен быть герметичным, а у вас в полу, дверях, окнах, панелях кузова щели чуть ли не в ладонь. А если мы еще и щели эти начнем герметизировать, то вам дешевле сразу ехать в Кувейт и покупать новые «костеры».

То есть, горячий воздух с улицы наши автобусы пропускали отлично, а вот удерживать внутри холодный были не в состоянии.  Даже новые.

Для чистоты эксперимента мы объехали еще три-четыре сервиса. Вердикт был везде одинаковый, за исключением одного сомнительного сарая, где нам пообещали, что работать кондей будет, но с эффективностью процентов пятьдесят. Что такое арабские «пятьдесят процентов» мы знали давно, и рисковать никто не захотел.  Поэтому наша маленькая колонна взяла, не солоно хлебавши, курс обратно на Юсифию.  

В кабинете начальника контракта мы битых полчаса наслаждались изысками руководящей речи, из которых самым нейтральным было «конченые идиоты» в адрес тех, кто подписал такой контракт, и «козлы» в адрес тех, кто рассчитывал смету на содержание стройки. Про наш автопром и себя, любимых, мы тоже узнали немало интересного.

В общем, на следующий день мы отправились в Кувейт за нормальными автобусами, а начальник контракта услышал от своего московского начальства примерно то же самое, что накануне рассказывал нам.

Но стройку останавливать было нельзя.