- Вероника, я не знал, что ты еще и философ, помимо ясновидящей.
- Вы еще не знаете, на что я способна, - с некоторым облегчением сказала, засмеявшись, Каролина.
Мы решили поискать счастье на поверхности нового мира. Чтобы на нее выбраться, требовалось подняться по эскалатору. Он продолжал работать и поэтому незамедлительно подвез нас на уровень выше, и мы уперлись в коридор, который полого вел нас наверх. В коридоре, как на перроне, не было ни одной души.
И вот именно в этом коридоре, ведущем меня на поверхность, я вдруг понял, что не только моя жизнь, но и жизнь всего человечества идет под уклон вниз. Так каждый человек на своем примере переживает то, что будет, в конце концов, со всем человечеством. И этот конец человечества будет не где-то там, в туманном будущем, а он случится совсем скоро. Нет, не сейчас, но сразу, следом. В том виде, в каком человечество существует, оно исчерпало свои возможности. Все только повторяется, то есть, является тривиальным повторением того же самого, но уже не как трагическое событие творения, а как комическое событие пародирования. Но на что, - на творение? Нет, это пародирование без оригинала пародирования, то есть, пародия на саму пародию, что не смешно, а смертельно скучно.
И вот теперь, я с этой девочкой по имени «Вероника» остаюсь один. Но где? Не знаю. Хотя по видимости ничего не изменилось или почти не изменилось. Вероятнее всего, новое положение, в котором мы оказались, является нам, представляется нами в старом виде. Да, и мы сами еще не изменились или стали меняться изнутри, но внешне представляем себя в прежнем виде. Так, наверное, всегда приходит иное время или, точнее, время иного бытия под видом старого и его осознание во всей своей видимой красе, но еще как робкое предположение, таящееся на закраине сознания. Новая реальность как нечто целое, структурно цельное навела, точнее, ввела мое сознание в такое состояние, что мое душевное расположение к миру сменилось форменным безразличием к тому, что меня окружало. Моя душа рвалась за новыми впечатлениями на поверхность иного.
ПОВЕРХНОСТЬ ИНОГО
Мы выбрались из подземки наружу и оказались в полной тьме. И только тут до меня дошло, что мы обманулись, когда выходили из коридора на свет. В нем как в туннеле в конце за дверью горел свет. Выйдя из него и хлопнув дверью, мы не смогли устоять и, инстинктивно схватившись за руки, провалились в какую-то темную бездну. С первых секунд падения я почувствовал свист в ушах от стремительного движения воздуха, потоком рвущегося вверх. Ничего не было видно, даже моя собственная рука, цепко затянувшаяся на кисти Вероники, была вне поля зрения. Я хотел крикнуть моей спутнице, но не услышал ни звука, - ветер забивал мои слова обратно в рот. Тут нас стало болтать, крутить и рвать на части, пока не вырвало руку Вероники из моей застывшей клешни. Так я потерял чувство близости с единственным существом в этом мятущемся круговороте. У меня было полное впечатление, что неведомая сила неодолимо затягивает меня в воронку тьмы. Тут мне подумалось, не на горизонте ли событий черной дыры я оказался? И вдруг меня кинуло в самый центр «чертовой дыры», на которую наворачивалось, как я понял, «мировое время». На мгновение я замер в центре урагана времен, где царил полный штиль. Но здесь меня что-то потащило куда-то по касательной с такой скоростью, что я потерял счет времени. Внезапно я увидел свет, который заструился со всех сторон. Затем он потерял свою слепящую яркость, и передо мной раскрылась реальность во всей своей красе. Невидимый поток эфира стремительно нес меня по свернутому желобу колоссальной воронки, сквозь затененные стенки которой смотрел на меня весь мир звездных скоплений разных форм и межзвездного газа, переливающийся всеми цветами радуги и погруженный в непроглядную тьму. Однако как только я присматривался к этой тьме, она приоткрывала мне свою тайную сторону: в ней суетились, сталкиваясь друг с другом, еле заметные и похожие на живые тельца частицы, от движения которых оставались белесые траектории на ее темном фоне.