Аля проснулась среди ночи и выглянула в окно. Снега, как и не было, зато с неба улыбалась Луна. И редкие звёзды как будто подмигивали из черноты. Вот именно звёзды и не давали ей спать. Она оделась и тихо, чтобы не разбудить мужа, выскользнула из дома. Вот они – звёзды на небе. А вот лужи под ногами, в которые превратился недавний снег. Она пыталась разглядеть в этих грязных лужах звёзды, но ничего не получалось. Вглядывалась, пока голова не закружилась. Как там у Пауло Коэльо? «Если ты способен видеть прекрасное, то только потому, что носишь прекрасное внутри себя. Ибо мир подобен зеркалу, в котором каждый видит собственное отражение». А у Канта объективная реальность. Но сейчас Але казалось, что эта самая объективная реальность превратилась в ирреальную действительность. Мо̍рок накрыл. Надо было понять. Обязательно. А значит, назад – мимо времени. Ведь раньше она не ходила по звёздам…
Алиному сыну Ромке было два годика, когда соседка Зоя родила семимесячную девочку. Соседи жили дружно, и Алю с сынишкой пригласили познакомиться с новой маленькой соседкой.
Лысенькая малышка лежала голенькой на пеленальном столике, дрыгала малюсенькими ручками и ножками, морщилась и кряхтела.
Ромка серьёзно наблюдал и, когда Аля сказала: «Ромочка, взгляни, какая хорошенькая маленькая Юлечка», он удивлённо посмотрел на мать и со знанием дела произнёс:
– Какая это Юлечка? Это маленькая бизянка.
У Али сердце захолонуло, она готова была схватить сына в охапку и бежать от такого позора.
Но Зоя только улыбнулась:
– Погоди, Ромчик, подрастёт Юлька и будет красавицей. А пока она очень-очень маленькая.
Ромку долго было не заманить в гости к соседям, как Аля ни уговаривала, мальчишка отвечал:
– Не хочу к бизянке.
Но однажды Зоя всё же пригласила Ромку, пообещав ему жареного хлебца. Юлька сидела в манеже в красивых ползунках. На голове у неё были светлые кудряшки. Она улыбнулась Ромке и протянула к нему ручки.
Мальчик подошёл ближе.
– А где бизянка? – опасливо спросил.
– Нет больше бизянки, – засмеялась Зоя. – Знакомься, это Юля.
С тех пор мальчишка стал частым гостем в доме Зои. Он играл с девочкой, кормил её с ложечки, учил ходить. В три года Ромка уже мог бегло читать и приносил книги Юльке, показывал картинки и рассказывал, о чём в книжке написано. В песочнице ему доверяли присматривать за маленькой соседкой. Кто-то в шутку назвал Зою тёщей, и Ромка, приходя к соседям, серьёзно произносил:
– Жоя, тёща, дай хлебча жяреного.
Весь двор умилялся этой дружбе, казалось, так всегда и будет.
Много чего кажется в жизни. И время… Вот говорят: как же бежит время… А разве это время бежит? Это мы бежим, куда-то торопимся. Мимо времени.
Сначала Зоя с семьёй переехала в квартиру, доставшуюся по наследству от бабушки мужа. А через несколько лет и Аля с сыном сменили место жительства на другой конец города. Мобильников тогда не было, да и на городской телефон – огромные очереди. В общем, потерялись они. Аля к матери иногда приезжала, а у Зои со свекровью отношения были не очень-то. А тут вдруг случайно встретились. И даже обрадовались. Хотя близкими подругами никогда не были, но дети их объединяли несколько лет.
В общем, договорились, что Зоя с Юлькой придут в гости. У Ромки друзей не было – не сложилось, отличников обычно не любят. И Аля втайне надеялась, что дети вновь подружатся. Ромке тоже было интересно посмотреть на «бизянку», которой уже исполнилось тринадцать лет.
А «бизянка» была хороша. Большие карие глаза, светлые волосы до плеч. Девочка уже тогда знала себе цену. Произвела впечатление и на Ромку. За столом атмосфера была дружественная, вспоминали и про «бизянку», и как Ромка Юльку с ложечки кормил, как книжки ей читал. Не виделись почти девять лет. Але показалось, что вроде искры что-то между ними промелькнуло.
Но со свидания сын пришёл унылый, неразговорчивый. Закрылся в своей комнате. Аля знала, что лучше его в такие моменты не трогать. Захочет – сам расскажет. Но не выдержала:
– Сынок, как погуляли?
– Знаешь, ма, внешне-то она не «бизянка» совсем, красивая такая. А вот говорить с ней не о чем. И вообще, она по звёздам ходит, – грустно ответил сын. – Она меня не поняла…
Аля долго ворочалась, пыталась понять, о чём это сын. И вдруг вспомнила. У Ромки лет в семь была такая игра – по луже хлопнуть ногой, чтобы брызги разлетались. А тут как-то забрели они на остров. Собор стоял тогда ещё в развалинах, и только могила Канта не тронута ни войной, ни нынешней властью. Сын заинтересовался, кто такой тут лежит. И Аля объяснила то, что помнила из институтского курса философии: «Один, глядя в лужу, видит в ней грязь, а другой – отражающиеся в ней звёзды. Он ценил моральный закон внутри и звёздное небо над головой». И помогло. Сын перестал по лужам топать. И вот надо же, оказывается, не просто перестал, а проникся кантовскими звёздами.
Так и бежали мимо времени. Сын уехал учиться в Москву, да там и остался. Потом женился. Невестка не очень нравилась, но Аля молчала: сам выбрал, самому и жить. Да и ей спокойнее – не один сын в чужом городе. И вдруг как обухом:
– Мы разводимся.
– Что случилось, сынок?
– Слишком часто она по звёздам ходит. А ты же знаешь, я это не люблю.
Ну что тут ответить? Переубеждать не получится, да и надо ли. Только внутри было неспокойно. Сама воспитывалась на гриновской романтике. Что получила взамен, даже вспоминать не хотелось. И сыну вот эти звёзды кантовские в голову втемяшились. Даже не знала Аля, как к этому относиться. Моральный закон внутри – это, конечно, хорошо. А как отнестись к лужам и звёздам в них?
Но опять мимо и мимо времени. Менялась Аля, другой стала страна. Казалось, сын уже не задумывался о Канте с его философией. К тому же уехал ещё дальше. И вдруг…
Сообщение пришло неожиданно:
«Привет, ма! Знаешь, кто мне тут недавно написал? “Бизянка”, представляешь. Нашла меня в сети. У неё всё нормально. Муж, двое детей. А закончила сообщение она такой фразой: «Спасибо тебе, Ромка. Ты научил меня видеть звёзды в грязных лужах. Я теперь всё поняла. И муж мой научился. Рада буду когда-нибудь повидаться. Теперь нам есть, о чём поговорить».
Аля не шла домой. Она уже и сама не знала, что хотела увидеть и понять. То ли возраст сказывался, то ли та ирреальность, в которой они все оказались. Тем временем скрылось небесное светило за тучами, а с ним и звёзды… Лишь фонарь тусклым светом не давал опуститься кромешной тьме. А Аля смотрела в небо и думала, что скукожится этот мо̍рок, жизнь войдёт в привычную колею, оставив в прошлом нынешнюю ирреальность. И она снова увидит в лужах звёзды, которые, видимо, сейчас были для неё невидимы именно из-за морального закона внутри.
|
