Не слышится плач в тишине над Рязанью сожжённой,
Могильная тьма на поверженный город легла,
Лишь угли вокруг, да прикрытая снегом зола,
А в храме – застывшая кровь с обгоревшей иконой.
Свирепым был бой, безнадёжным, нескоро утих,
Людей без числа он унёс в запредельные дали,
Пожар поглотил горожан, что под саблями пали,
И тени погибших незримо глядят на живых.
Как мало живых, но пора позабыть о кручине,
И кровью захватчиков скоро напьются мечи,
У смерти добычу не вырвешь – кричи, не кричи.
Лишь месть, беспощадная месть остаётся отныне.
“Над прахом погибших клянитесь, что путь наш един. –
Сказал воевода. – На бой вас хочу повести я,
Пусть кто-то из нас доберётся до горла Батыя.
Клянитесь же, братья, средь этих священных руин”
Нет жизни без чести, скрестившись, мечи не дрожали,
Сгорела душа, кровь врагам отольётся сполна,
Безмолвную клятву неслышно скрепила луна,
Лучом осторожным скользнув по отточенной стали.
Погибель Рязани – начало невиданных бед,
Но пусть и злодеи останутся в снежной могиле.
Рязанцы сквозь ночь молчаливо, как тени, скользили,
И тени погибших незримо летели вослед. |
