* * *
Не смей, упрямая, не смейся!
и просыпайся не спеша.
Был сумрак, штиль – ну хоть повесься
ты, пресноводная душа!
Разиня! Геную полощет!
Вам генуэзкую не быть,
мадмуазель! Бывайте проще,
не я приковывал рабынь
к веслам египетской галеры –
вот назидательный гарем!
Да что ж ты делаешь, холера!
Как телка глупая совсем!
И телка белая, как телка
почуяв свежую траву,
проделывает круг почета –
пусть кувырком, но наплаву!
Ну, наконец-то! наша рота
шесть белых маршевых утят
все вдруг метнулись к повороту,
и будто лебеди летят.
Не торопись, теряем ход мы –
стоянка, сети, суета…
я вспомнил грозовую отмель.
Но режет фалы капитан!
Он сам из города Бердичев,
где только сахарный завод
и есть… а все-таки придирчив
скупой бердичевский народ!
Как сахар белого каленья
полотна белые легко
на абордаж берут Тотлебен,
не как-нибудь – а босиком!
. . . . . . .
Как занесло тебя, девчонка
на отмель? И собой само
не помню… где-то и почем-то
мы покупали эскимо,
я не выискивал причины,
она сама нашлась и вот…
а впрочем, здесь одни мужчины…
Не каждый – через одного.
* * *
. |
