* * *
Был и сгинул навеки мой сын!
Сорок восемь часов без него.
Слава Богу, что я не один-
А иначе бы жить для кого?!
Он был самым, самым любимым.
Он был самым похожим во всём.
Только жил я в Союзе родимом,
Он – в России, пропахшей дерьмом.
Из нутра моего в своё время
Пионерия и комсомол
Выжгли, словно дурное семя,
Тот сорняк, что уже не расцвёл.
Из него ничего и не выжгли.
Да и некому было жечь.
Годы бед, как бандиты, вышли
На дорогу, чтоб сына подсечь.
Но и мы, но и мы виноваты –
Мама с папою, братья, друзья.
Завтра будет пеплом, проклятьями
Посыпать свои главы семья.
Завтра ляжет мой Владик в землю –
Глубоко- глубоко. Навсегда.
Эту смерть я ещё не приемлю.
А смирюсь ли я с нею когда?!
Ну, за что же, мой Боже, за что же?
За какие такие грехи? –
Неужели за то, что я всё же
Не в тебя больше верю – в стихи?!
Пропади они все лучше пропадом -
Только Владьку назад нам верни!
Помоги, если можешь, нам, Господи,
В эти мрачные долгие дни…
Ничего ты не сможешь, дружище!
Потому и не верю в тебя.
В лодке жизни пробитое днище
Не заделать ничем.
Судьба.
1.08. 20006 г, 17. 00
* * *
Как тигрица, подкралась беда
И сдавила мальчишечью шею.
Умирать – это страшно всегда.
Но и жить иногда пострашнее.
Жизнь и Смерть – два крыла за спиной.
На плечах – две враждующих птицы.
Двое солнц в синеве ледяной.
Тень от бренного тела двоится…
9. 08. 2006 г.
* * *
Сочится тоска сквозь больную строфу.
Уже ничего не вернёшь, не изменишь!..
Повисла бессильно рубашка в шкафу,
Рубашка, которую ты не наденешь.
В завязке мобильник. Компьютер угас.
А в ванной и бритва, и щётка зубная
«Где сын Ваш, - меня донимают, - не знаем –
Неделю уже не касается нас!»
А где ты, мой сын? В глубине ли земной?
И тлен серой крысою тела коснулся?
Средь звёздных пространств в вышине ледяной?
А, может, я сплю и ещё не проснулся?
Сочувствуют искренне, руку мне жмут.
«Держись! – говорят.
– Пусть земля будет пухом».
А дни окаянные мимо плывут,
Как рыбы в реке – кверху брюхом…
10.08. 2006г.
* * *
Ни надежды мало-мальской и ни веры.
Кончен бал! Горит последняя свеча…
Сам себя приговорил ты к высшей мере.
Сам себя казнил не хуже палача.
Что ты думал в горький вечер, в час последний,
Когда мрак в душе сгущался грозовой,
Слыша дьявольский смешок уже победный
Над своею забубённой головой?
Озирал, возможно, жизнь свою недолгую,
Всё плохое и несбывшееся клял,
И затравленно глядел глазами волглыми,
И на помощь никого уже не звал?
Помощь рядышком была, но не явилась,
Лишь трезвонила во все колокола,
И моля, и призывая Божью милость,
И отчаянно надеясь, и скуля…
Ни надежды маломальской и ни веры.
Кончен бал! Погасла тонкая свеча…
Сам себя приговорил ты к высшей мере.
Сам себя казнил не хуже палача.
17.08.2006г.
* * *
Гаснет свет или в окнах рассвет,
Светит солнце ли, звёзды мерцают –
В этом мире тебя больше нет,
Не найти и Андрюше Куцаеву.
У деревьев, у прожитых лет
И у книг я искал и выспрашивал.
«Нет и нет, - шелестели в ответ. -
Нет его. Привыкай, как ни страшно».
Вдруг похожий мелькнёт силуэт
И в толпе растворится внезапно…
Бесполезно бросаться вослед:
Нет сегодня, не будет и завтра.
Не окликнешь, не скажешь: «Привет!»,
Только всё до мельчайшего помнишь.
«Папа, знаешь, меня больше нет.
Папа, мне не нужна твоя помощь».
25.09.2006г.
* * *
Бродит дождь средь осин, их листву ветерком теребя…
Несчастливый мой сын, я не сделал счастливым тебя.
Силы духа во мне оказалось, увы, маловато.
День за днём я на дне, продолжая себя виноватить.
День за днём – словно в яме,
а выбраться хватит ли силы?..
Раньше две было мамы, осталась одна лишь – Россия.
Раньше четверо было –
лишь трое сынов остаётся.
С фотографии милой
четвёртый глядит, не смеётся…
Над рекой, над равниной
стало раньше и раньше смеркаться.
В небе клин журавлиный.
Улетает…. А нам оставаться.
Вы смывайте, дожди, заносите, осенние листья,
Все печали в груди, всю тоску эту едкую, мглистую!
Нет, ни мёртвой воды, ни живой не отыщешь в природе.
Но от чёрной беды есть спасенье и в ней, и в народе.
Не в безликой толпе – в дорогих и единственных лицах,
И в тропе, и в снопе, и в осенних желтеющих листьях.
Во дворе воробьи. Покрошу им с балкона черняги.
Дорогие мои, зимовать будем вместе, бедняги.
Будет много стихов, и любви, и заботы, и нежности,
И не саван снегов, а их скатерть в полях белоснежная.
Снега хватит нам всем.
А потом он, конечно, растает…
… Но и всё же зачем,
ну, зачем ты нас, Владик, оставил?..
4.10.2006г. |
