Бессмерта ложь. Ее немой каприз,
Особо чувствую прожитыми годами...
И надо было бы ей горло перегрызть
Оставшимися в челюстях зубами.
Но как суметь, сей лжи, противостать?
Она по-прежнему, снимая с женщин юбки,
Зовет меня на мягкую кровать,
И там воркует нежностью голубки.
Все замирает. И язык – мой враг, молчит,
И воля умирает в зла владеньях.
Лишь, что-то в животе слегка урчит,
И я дрожу по воле провидений,
На фоне полированной доски,
Готовый к окончанию романа,
Где разорвал на мелкие куски,
Наследие пропитого стакана.
И в пику незаконченной судьбы,
Сумел дать лжи жестокой оборотку.
Когда она от яростной тоски,
Рвала на людях собственную глотку. |
