(Продолжение)
Любил Володька бить баклуши,
«Лепил горбатого» порой,
Когда на море и на суше
Страна гудела, словно рой!
Когда холодною войною
Был мир особо напряжён –
Шалил он с девой молодою,
Как невоспитанный пижон.
Возьмёт пивка, бутылку водки,
Два леденца и пирожок,
И возле миленькой красотки
Приляжет скромно на бочок…
А в это время люди мира
Спасали шар от катастроф,
И доносилось из эфира:
«Планете – труд наш и любовь!»
Да сам Ильич* с трибуны съезда
Взывал до славного труда…
Один лишь он – Володька-бездарь –
Считал что это – ерунда!
… Гремели фабрики, заводы,
Строчили шмотки ателье,
Ещё военной, правда, моды.
Другие же – валили лес,
Чтоб укрепить престиж державы,
Трудясь участливо под марш.
Чиновники «ковали» славу
Под стоны милых секретарш,
Что свирепели – «Ох!» и «Ах!»
В раскошных супер кабинетах,
И растлевались на глазах,
Жуя бананы и конфеты…
Володька спал, беды не зная,
И видел радостные сны,
Когда в бои за урожаи
Рвались колхозники страны,
И как тянули путь на БАМе
Зека, войска и молодёжь…
Он от стыда краснел местами,
А иногда кидался в дрожь
За то, что без его участья
Вершился славный коммунизм,
Где будет всем народам счастье
Без строгих тюрем, гадких клизм…
Ему хотелось сблизить дали,
Работать рьяно – вглубь и вширь,
И получать за всё медали,
Чтоб знал пиита целый мир!
Он ждал и верил в это чудо,
Ложась пораньше на диван,
Когда звенели отовсюду
Ударники, что гнали план…
Вован не баловался «планом»,
Но папироску-«косячок»
Держал в шкатулке за диваном,
Как настоящий мужичок.
Была всегда бутылка водки,
На всякий случай, для рывка,
Когда наскучит вдруг Володьке
На том диване мять бока…
Писака чтил моральный кодекс,
Ведь был воспитан ремешком…
Не лез в чужие огороды
За фруктом-овощем с мешком.
Ел то, что мамочка купила,
Чтоб не тощал сынок за день,
И запивал, конечно, пивом,
Чтоб помочиться на плетень…
Как дар, в родительском хозяйстве,
Пиит построил лишь клозет,
Забыв на час про разгильдяйство,
Про чтенье книжек и газет.
За пять рублей купил для хаты
Охрану – злобного щенка.
Но он убёг… Володька с матом
Кричал вослед издалека…
Намалевал для милой мамы
Картинку с парой петухов,
Забросил тот шедевр без рамы,
И был Володька-сын таков...
Нет, в жизни подвигов не делал,
Ведь было парню не до дел:
Он гордо, празднично и смело
На шее матушки сидел…
Читал закон про тунеядство,
И знал, что можно, что – нельзя!
Любил гулянья, танцы, яства
И обожал, когда друзья
Несли наливку и закуску,
Презенты скромному писцу,
Как девочки снимали блузки,
Готовясь к славному концу…
А в это время сверхдержава,
С серпом и мощным молотком,
Ему на всё давала право,
Лишь бы любил её нутром!
И он писал статьи в газетки,
Когда на то хватало сил...
Хотя был сам паршивец редкий,
Но всех и вся с душой хвалил.
*Леонид Ильич Брежнев
Продолжение следует…
|
