А помнишь, Слава,
любовь-забаву -
забот затишье под старой вишней?
И мыслей смуту туманным утром,
озноб в разладе,
тепло во взгляде...
Покорность нрава – огню оправа.
Не видел боли, собой доволен,
касаясь шёлка!
Плечо с наколкой,
горошком платье - в душе печатью.
Надежды лебедь в хрустальном небе...
В слепых уроках
не много прока.
Учёбы холод –
звенящий молот
на сердце раной.
И облик странный
меняет контур
словам вдогонку.
Обиды, плетью
зарю пометив,
утонут в доле… Вновь душу колет.
И в жизнь босою идёт с тоскою тропой
укора, рифмуя вздорно осиный улей полётом пули,
дыша по праву надежд отравой. А в тайне сердца пульсаций
герцы устали цокать. И сломан цоколь, надёжным слывший,
а сон стал бывшим… Понурый вечер прохладой встречен,
слеза в опале на дне бокала. Не быть свободе в судьбы
колоде! Солёной нотой ответит pronto, молчаний
звоном и с тоном стоном… И снова номер в немой
истоме, и мыслям тесно в печальной пьесе. Любви солярий -
семь слов сценарий: «Я буду в неге с тобой на небе…» А мне бы
голос услышать… Мне бы… Насквозь стрелою! Сама с собою, и
шёпот тихий душевным криком к далёким звёздам (а вдруг не поздно).
………………………………………………………………………………..
………………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………….
Не лечит время ударом в темя! Морзянкой мысли к истокам чистым.
А тяжесть гложет… Забыть, быть может? Стереть до блеска мотив
гротеска. Смахнуть пылинки – минут песчинки… В окне зеркаль-
ном мелькнёт печальный, укрытый далью надежд венчальных,
под звёздной тенью соблазн падений. Фантазий вьюга несёт
по кругу… Сюжет знакомый, душой ведомый. Ни вальс, ни
танго – звучит так странно: теплом по струнам. В дорожке
лунной следы рисуя оттенком жаркого поцелуя - ноктюрн
Шопена… И дрожь по венам. Нет сна, есть пламя.
Стереть бы память!.. Не слышат звёзды – берут
аккорды согласно нотам… И вид болота
вполоборота, грязь – позолота…
Минут удары и плач
гитары…
|
