Тысячелетьями ведутся споры,
И с высоты на мракобесья лес,
Взирают купола с немым укором,
Звучит упрек в пасхальный благовест,
Что ради нас Господь пошел на муки,
Но кто его обрек на крестный ход?
Пилат, известно, умывая руки,
Переложил решенье на народ.
Народ же исходил из опасений –
Рим в строгости провинции держал,
Хотя уже дряхлеющий Тиберий
В крови младенцев ванны принимал.
Пытаясь роковой финал отсрочить,
Над снадобьем трудились колдуны,
Но все длиннее становились ночи,
И все кошмарней приходили сны.
Зря силились понять умы сената,
Что за напасть обрушилась на Рим:
Калигула был цезарь бесноватый,
Нерон и вовсе бесом одержим.
Беснуясь, сгинет цезарское племя,
Уйдет в легенды блеск былых побед,
И все ветхозаветные гоненья
Евреев станут лишь предтечьем бед.
Они, как прежде, побредут по свету,
Вникая в быт чужой, в чужой уклад,
Но вскоре им привьет оседлость гетто,
Селекцией займется Бухенвальд.
Ухмылкой смерти век оскалит зубы,
Жестокостью все прочие затмив,
Оплавят небо лагерные трубы,
Куря сгоревшей плоти черный дым.
Народы в войнах грудями сойдутся,
Кресты с церквей на землю полетят,
И слезы Богородицы прольются
На потемневший от молитв оклад.
Но что для нас истории уроки,
Не может свято место быть пустым,
Красноречивы будут лжепророки,
И будут миловидны лжехристы.
Народ от лжеприходов их устал.
Чтоб не сказался совести упадок,
Осовременить власть дерзнет Христа
Трудами многотомными поправок.
Но надо жить. Чарующий апрель
Водою вешней будит почки сада,
Бездонна неба синяя купель,
Где теплят звезды Господу лампады.
Крещеный мир, обрадованный вестью,
Целуется в пасхальный благовест,
Друг другу говоря: "Христос воскресе!"
И веруя – воистину воскрес.
16.04.2006 |
