Нет в этом вечном празднике веселье,
И ночь кошмарна, и рассвет слюняв,
А утреннее горькое похмелье
Для них дороже всех свобод и прав.
По горло засосала их трясина,
Ещё чуть-чуть и топь совсем сожрет;
Торгует разливухой бабка Зина,
«Незамерзайку» по бутылкам льёт.
Есть бабка Маня, бабка Аграфена,
Ментам ссужая скромный гонорар,
Торгуют за приемлемую цену,
Или товар меняют на «товар».
А что ментам – от бабок не убудет,
Посулами властей не будешь сыт,
И бабок тех серебряник иудин
Вверху кому-то ручку золотит.
Торгашки небрезгливые, заразы,
Все за гроши берут у алкашей.
От золота до крышек унитазов,
От хрусталя до грязных простыней.
И сетуют старухи эти хмуро,
Что мало пОжил, мало погулял,
Что быстро отбивают клиентуру
У них агенты фирмы «Ритуал».
Но всё одно – толпа не убывает,
Стыдясь поднять стеклянных глаз зрачки,
Табак, налипший, с мелочи сдувая,
Копеечки считают, пяточки.
Убытками заполнена графа,
Куда не плюнь – сплошные неустойки,
И все ж бывает иногда лафа:
Найдется щедрый спонсор для попойки.
«Вставай, кто может, кто ещё не спит!
Все в детский сквер, на место посиделок…»
И радости румянец озарит,
Отечность лиц пропащих этих девок.
Россия, Русь, все та же ты, все та же:
Сама себя и судишь, и казнишь,
Об этом через сто веков расскажешь,
Но никого, увы, не удивишь.
Куда бредешь по переправе зыбкой?
В какую бездну бросишь ты концы?
Давно помимо пробок и бутылок
На улице валяются шприцы.
Владельцев их безрадостна юдоль,
Вот точка не возврата – жребий брошен.
Российская тоска и алкоголь
Хребты ломают непосильной ношей.
Как выжить им без веры на земле,
И в чем они пред Богом виноваты?
Я в меру пью, пока не на игле,
Но ваша боль понятна мне, ребята.
16. 10. 09. |
