С колен я встану, повинуясь зову,
Пусть сердце жжёт огнём твоих речей.
Ты назвала меня и ядом, и любовью —
Сей крест нести мне до скончанья дней.
Я — враг твой? Да. Я убиваю робость,
Что прежде в сердце трепетном жила.
Я — твой палач, срывающий покровы,
Чтоб видеть сад, где прежде ты цвела.
Но я — любовник, преданный до боли,
Готовый в пепел превратить себя.
Я — раб и царь в любовной этой доле,
Где правит лишь безумная любовь твоя.
Ты видишь гибель в зеркале очей моих?
Но что же я в твоих глазах прочёл?
Там бездна та же, тот же вихрь стихий,
Что нас обоих к небесам вознёс.
Мы — два огня, сплетённые навеки,
Мы — два клинка, рождённых из огня.
Мы друг для друга — пристани и реки,
Мы — тайный шёпот, слышный лишь для нас двоих.
Я встал с колен. Но не обманывайся, милая,
Что от твоих цепей я вдруг свободен стал.
Мы заперты в одной судьбе, единой силой,
И пьём нектар из роз и горьких жал.
Ты нарекла меня своей загадкой вечной?
А я тебя — судьбой своей зову.
Мы — яд друг другу, но и сладкий мёд сердечный,
Мы — шрам и нежность, пепел и весна в цвету.
Так будем же в противоречиях бескрайних
Гармонию искать сквозь тернии преград.
Пусть наши раны кровоточат тайно,
Но исцеленье стоит мук в стократ.
Оковы сбросить? Но они из света,
Из нитей солнца, сотканных тобой.
Они теплее утреннего лета,
Дороже вольности, дарованной судьбой.
Я их носил как таинство печати,
Как пленник, избранный твоей немой тоской.
Что воля значит в царстве благодати,
Вне притяженья трепетной руки?
Но сброшу их! Разорваны все цепи
Твоей души, иллюзий горьких плен.
Сожгу я маску сомнений и тревоги,
Что от тебя так долго прятала меня.
И вот, свободный от своих иллюзий,
Я предстаю нагим перед тобой.
Не раб страстей, не царь в тяжёлой драме,
А просто смертный с пламенной душой.
Я сбросил цепи, и свободен вроде,
Но в плен попал своей слепой любви.
Мы — две звезды на сумрачном небосводе,
Две нити, что судьбой сплетены в крови.
Так пусть же будет наш союз отныне
Не западнёй, не клеткой золотой,
А тем костром, что в ледяной пустыне
Дарует нам и свет, и жар, и непокой.
И впереди — наш мир, где каждый вздох —
Новорождённой жизни первый крик,
Где нет границ меж «я» и «ты», где Бог
В единстве танца вечность нам постиг.
Ни мудрецов язык, ни песнь поэта
Не выразит, как прост он и глубок.
Два слова лишь: «Я здесь». И нет ответа
Прекрасней, чем твой светлый взор, мой рок. |
