Господин Ху Жуй Сам встанет утром чуть свет, Он не бреется, нет - щёки, как у младенца. По-китайски домашний пожарит омлет, И завесит портрет на стене полотенцем.
Господин Ху Жуй Сам чай зелёный нальёт, И пригубит, не зная, что в чае - цикута. Он отправится вместо могилы в полёт - На китайцев так действует яд, почему-то.
Он увидит невиданных много картин: Человечков зелёных, оливковы тени, И столицу России с названьем Пекин, И квиритов в гондолах с шестом на коленях.
И, совсем осмелев, он напишет письмо СамомУ всемогущему призраку Мао: Мол, при северном ветре дорянцев окно По особому жёстко каштаны ломало.
Под окном пара рикш, округляя слова, Составляют из них то стихи, то куплеты, Ху Жуй Сам подпоёт - и несётся молва, Что уже по утрам курят травку поэты.
А с портрета с укором глядит Лев Толстой. На гардинах - застывшие в ряд хун вей бины. Господин Ху Жуй Сам вспоминает с тоской, Как он Брута зажал на кровати старинной.
Вы всегда оригинальны, повороты Ваших мыслей неожиданны - просто блеск!