Не любил отца родного и мать,
Тридцать семь ведь для любви не пора,
У «клеёночки» б глазами стрелять,
В ту, с «украдкой», что смотрела с утра.
Никого ты никогда не любил,
Оттого в тебе веселье и злость,
С ветром песни без разбора скулил,
Вместе с ветром хамство и набрало́сь.
Слишком рано повзрослел. Воевал. (с)
Лучше б было описать с кем и где.
Ты ж про «дятловский» решил перевал
Написать стихи на мутной воде.
Ты в тот год еще лишь сисю сосал,
С погремушками невнятно «гулил»,
Кашку манную из ложки глотал,
Но с рожденья никого не любил.
Жуть трагедии ты вовсе не знал,
Бога звать зачем, раз сам согрешил,
Про туристов взял сюжет и Урал
И себя в него сам вставить решил.
Ничего ты не отведал сполна,
Прочитал статью и чуть переврал.
И «порядочная» сущность видна́.
Непонятно, что нашёл? Что искал?
А про ревность здесь не место совсем,
Здесь – про дерзость и настойчивость суть,
Где ж ботанику набрать столько тем,
Чтобы в ла́врах всех своих утонуть?
Не видал ты в жизни горя и бед,
И смешливо ты о том не пиши.
Не числом кичиться нужно побед,
Для людей пиши стихи, от души.
А захочешь оправдаться в ответ,
С пьедестала снизойди к людям, вниз.
Шлю шахтёрский свой горячий привет
И желаю – желчью не поперхнись.
|