Я вижу ночь поры счастливой,
когда о звёздах говоря,
лежим с тобой под дикой сливой,
пока не вспыхнет вновь заря…
И мы внимаем шуму сосен
и не бежим от темноты,
любя в ней редких птичьих песен,
своей не пряча наготы…
Всё было нам тогда отрадно:
поко́и сада, гладь реки.
Я нежных губ касался жадно,
сжимая кисть твоей руки.
В тот август знал я, друг желанный:
ты — полюбила; я — влюблён!
«Ты — мой подарок долгожданный!» –
нам подпевал в усадьбе клён.
Пора ненастная настала
и, в чистом воздухе звеня,
мне ветер пел, трава шептала,
что ты забыла про меня:
«Вам опостыла, в самом деле,
беспечность смелой наготы;
вы разлюбили птичьи трели
и прочь бежите темноты!..»
Ты не была со мною рядом —
когда я брёл среди аллей,
скользя по небу быстрым взглядом,
в закат пуская журавлей.
О нас я понял: ты остыла,
и чувством я не окрылён!..
И мгла осенняя покрыла
сердца́. А снег присыпал клён. |
