бывает, так веки прикроешь под ветром – и вроде бы легче, почти раздышался. туманные вехи раздразнят ответами. выправишь плечи, прикинешь... ни шанса. до коликов – смог, маскирующий город. вглядишься в чужие уютные окна. поймёшь, что не смог подавить дикий голод – и вот ты лежишь, и виски твои мокнут.
бывает и так – взмоешь эхом до крыши: не голосом – лаем, глухой аритмией. зависнешь. и там, к бестелесному ближе, завоешь отчаянно: мы не такие. сорвёшься на слякоть. рывком до подъезда. прикуришь – не торкает – целишься в урну. умеешь ведь плакать, и хочешь. не место. скулишь отговорки, бормочешь сумбурно.
```
...в тот день, зимней ночью, синхронно дышали.
«ты мой человек»
я же верил.
я помню.
расплату пророчат святые скрижали: в моей голове – под отцовской ладонью.
```
не стали чисты после града проклятий, со шрамами от показательной порки. я всё ещё стыну, целуя распятье, и сводит живот. на космической тёрке скрошили наитие, вычленив догмы: щенками у ног к состраданию свыше. шептали: простите, – любовью ведомы.
презрительно боги молчали. я слышал. |
