За этой игрой невзначай — на ходу
Я камни бросаю — не в эту ли тень,
Что хочет мне верить — по ветру теперь
И жизни отдать — удивительный остов,
Что смерти я должен внутри — поиграть
И снова костями для власти — отдать
Ей собственный выдох — внутри бытия,
Где был я наёмником в теле — любя
Свой род идеалов, что камни — во мне
Смотрели на дух от природы — в уме
И точностью сердца — в размере души
Там падали гроздьями — в солнце тиши.
Сегодня был солнечный ветер — на мне,
А греческий мир там искал — в глубине
Моей неприметной ответу — судьбе
Всё к роли идейное — точно под рамку,
Когда в одинокой проблеме — я жил
И к смерти привык, что чутьём — дорожил
Я видеть по лицам святых мне — порок
И сразу угадывать сумраком — срок,
Что возле людей ожидает — война
И крен по лицу из конечного — мира,
Когда лишь по голубям — видит она,
Как сердцем на полное смотришь — игриво
Ты снова в душе и не корчишься — сам,
А веришь, что чувство уносит — восторг,
Чтоб видеть тот подлинный ветер — и шрам,
Что телу наносит тот воздух — насквозь
И лечит твои интересы — в душе,
Что прошлые игры по смерти — в глазах,
Когда мы погибли бы этим — в уме
И снова восстали, как ветреный прах
Скользящий по морю — на тонкой игле
И подле скульптурного кроя — в конце
Там будем играть иллюзорное — в снах
И верить, что мечены в этом — впотьмах
Мы снова себе, что опять — дорожим
Слугой на Земле и под частью — лежим
Одной лишь эмблемы, затронув приток
Иллюзий — струящихся истиной строк.
Тем летом я часто гулял — вдоль воды,
А верность афинской приметы — росла
Мне снова и снова, глазами — подняв
Мой вид идеальный для маски — в судьбе,
Но я не пророк, не увидевший — свет
Из жизни внутри идеалов — посмертно,
А просто стоящий под ветром — любви,
Ничейный объект для капризов — игры,
Когда между женщиной встала — пора
И снова она подмигнула мне — дивно
На море у крайней тоски — по глазам
Быть точно живой и обычной — мадам.
Гулял я, гулял и наткнулся — на порт,
А там лишь корабль мне сияет — под свет
И ветер топорщится — возле приметы,
Что видеть хочу иллюзорные — ветры
И милому властью в любви — не прошу
Я сердцу сегодня — искать, как бы веря
Свою прирождённую даму — в душе,
Чтоб снова ей видеть свой миф — на обеде
И страстью простить иллюзорное — я,
Когда спотыкаешься в том — по любви,
А чайки в тебе уж — закрыли глаза
И машут идейности жить — накануне,
Чтоб розой цвести — по отгадке в судьбе,
Чтоб даму прельстить и доверчиво — вызнать,
Как тёплый поклон мне сегодня — отнял
Мой выигрышный толк — идеалов от моды.
В том месте внутри от приметы — из глаз
На городе юности, словно бы — в лицах
Была исторической формулы — страсть
И люди любили друг друга — в причинах,
Что скажут сегодня, а что подождут
И в мыслях докажут — внутри от идеи
И там проведут иллюзорно — на юг,
Где море в душе им плывёт — и добрее
Становится ждать — безначальный причал
Под мыслью исконного рода — прозрения,
Что летний мотив мне в судьбе — отвечал
И ждал, чтобы сам я припал — на томлении.
Я ждал лишь корабль отойдёт — от тоски
И снова причал мне на буйстве — реалий
Покажет несметное правило — лет,
Где новому истиной шлёт — этот свет
Фортуну для глаз, что сегодня — замечу
Я дивные строки у стройной — воды
И там эту тень от реальности — модной,
Что дамы так любят играть — от беды
За блеском людей — в необычности толка,
За властью породы — отжитой внутри
И звать джентльмена — изысканно долго,
Чтоб гордостью вылить — печаль на беде.
Я видел глазами, как ткань — порвалась
И время в судьбе распустило — сомнение,
Как слово астрального света — взялось
И там растворилось — намедни за гением,
Что дал мне сюжет человеческих — слов
И я очень быстро для глаз — приподнял
Свой мир идеалов, чтоб верить — Богам,
Но слышать свой разум, откуда отдам
Я жертву сегодня — на тени прозрения,
Над надобной пищей — под солнцем души,
Когда я приду под водой — подозрения,
Чтоб даму увидеть под ветром — в тиши.
Она расправляла мне сказку — на линии
И талия вдоль утончённой — тоски
Всё снова сжималась — под нравом взросления,
Что птицы полёт — в удивлении сил.
Я сразу спросил, как дела её — в маске,
А как мне не хочется жить, что попал
Я снова в беду — точно выстрелом в каске
Я мечу за древностью — в сложный сосуд,
Но сам не могу я попасть, а немею
И личности польза мне рада — пока
Той новой свободы та дама — у края
Мне пищей заносит под свет — облака.
Она с белокурыми, светлыми — днями
Под локоны славной картины — взяла
Мой вечный причал и тогда — приоткрыла
За сложностью сердца — другую печаль.
Я видел свой род и меня — осенило,
Как чайки кочуют из страха — ко мне,
А сам я лечу и молчу, чтобы думать
О странностях жизни — за что подточу
Я время в свободе на разуме — толка,
Что глажу я руки мадам — на двоих,
А тень облаков мне спадает — безумно,
Как личности сказка и древний — поклон.
Над этой Вселенной я снова — влюбился
В другую Элен, но опять — угадал,
Что мне для обычности — встретилась тонко
Внутри — понимающей маски иголка
И там я ей жизнь до конца — разломал.
Ещё привидением был — я сегодня,
А тело астральное в видимом — сне
Мне сразу ответило — будто бы крайний
Я стану для славной Элен — по душе,
Что много поклонников в жизни — её
И месть мне придётся для глаз — испытать,
Когда в обстоятельстве личном — играть
Опять захочу я под ветром — свободным.
Но я не учёл этой новой — стрелы,
Что мне, как подсказка в уме — помогала,
Что видела сердце — из каждой слезы
И там заодно как бы раной — восстала,
Что видела только Элен — по душе,
Как греческий принц — не смыкает угрюмой
В ней новой идейности — только вести
Свой сердца сюжет в отдалённом — отсюда.
Мы стали гулять там с Элен — по себе
И ветер причала нам дул — по-особому,
По верхней, отмеренной просьбе — души,
Когда показалась мне тайна — её
В глазах — за сомнением жизни искать
И что-то внутри утомлять — накануне,
Как лично в сердцах — получил я отказ
И ветер в лицо мне не дул — по погоде,
А только недуг обонял там — тоску,
Как смертное ложе — в душе проходимца,
Что хочет сыскать — лишь отдушину в страх
И мельче не может — себе угадать,
Что стал он мужчиной — на долгих руках
В цене укорять по любви — благородство,
А после искать — отвращение дней
И верить, как сердцем любовь — понимать
Я снова могу — в этой греческой сказке,
Что миф подыграет и вяло — к тому
Ещё приобщит для любви — дурака,
Что сердцем поверил для жизни, пока
Мне чисто в судьбе — помогала та птица.
Я видел и синее небо — в тоске
И квантовый берег — за мысленной чашей,
Когда ты отыщешь свой бег — налегке
И сразу поймёшь — этот дух первозданный,
Но после Элен мне не вышло — в укор
Дружить там и с женщиной — мило искать
Свой вечности мнительный день, как позор,
Чтоб там ей прикинуться — словом опять
И стать джентльменом, когда для себя
Я так был хотел укорять — на свободе
Свой пришлый манер, что искал — у любви
И мысленный воздух — источника в моде.
Уже через год я нашёл — и портрет,
Что снова хочу рисовать — в изголовье
И мельче иголки я стал — для себя,
Что сердце сжималось — на этом пригорке,
А воздух по Греции грезил — путём
Мне видеть одно постоянство — портрета,
Где Элен стояла по такту — на сон
И мило держала в руках, словно факты
Мне эти перчатки и светлый — манер,
Что я одинок и под выдох — Вселенной
Уж смерти не вижу, а только — её
И воздух по чистому виду — на высшей
Утопии слов, по которым хожу
И снова пишу я для музыки — строки,
А телом своим я тот день — нахожу
И частые тени — под мнительный выкрик
За властью свободы — убрать эталон
И смертью прикинуть — обученный вид,
Что только мужчина по ветру — хранит,
Чтоб стать там сознательной — областью мира.
Над целой серьёзностью — жить не хочу,
Но сердце моё поджимает — притворство,
А я расстаюсь снова с женщиной — тут
И вижу в глазах точно Элен — моргнула
Мне тайно, как блеск идеальной — звезды,
Ведь снова ей рана прискорбно — немеет,
А воды от моря, затронув — итог
Мне видимой точностью — теплятся в срок,
Чтоб я находил там мотивы — у берега
И рок окрылял мне в душе — благородство,
Что юное сходство прожитой — тоски,
Как сердце забытого в мудрости — толка.
Я жил бы и жил в той бескрайней — воде
У берега моря в Афинах — притворно
И думал, что стала Элен мне — больна,
Как детская казнь измышления — рода,
Где сам не хочу я взрослеть и — умнеть,
Где розы внутри благородного — толка
Скитаются — в видимой точке зари
И снова в глазах ожидают, как долго
Я буду неметь от уныния — в них
И верить, что завтра у сердца — пишу я
Свой рок одиночества — в каждой звезде,
Что мило по Греции — снова хожу я
И вижу своё расстояние — в бедности
Внутри — от прикормленной маски изгоя,
Что девушка мне обошлась, как заря,
В которой не видел я сумрака — в горе,
Но снова настали там ветром — огни
И мне посчастливилось встретить — у друга
Ещё одинокую женщину — где
Мне сразу я глазах — улыбнулась дорога,
В которой я стал бы — ничейной игрой
И музыкой квантовой области — рока,
Когда настоящим ты видишь — покой,
Где ходит в глазах — обнажённая долго,
Моя равнодушная смерть — наяву
И там притворяется — будто бы сны
Мне стали на мёртвой любви — простыне
Ещё идеалами к почеркам — только,
А дивная слава под медленной — тьмой
Уже разошлась — будто в смертной привычке
Уметь угодить в этом женщине — дней
И там покорившись — любить бы и иней,
Что падает в сердце — так мягко и долго.
Её в этой сказке назвали — Софи
И точные копии в счастье — из века
Мне также слепили в душе — человека,
Что знал я художника в этой — любви
И там по глазам написал я — романс,
Где жив идеалами в тонкой — примете,
А ветреной воли — прямая Софи
Всё хочет детей и семьи — в этом толке.
Мы жили так долго, что смерть — не могла
Нам пищу Богов по глазам — угадать
И мерить за истиной — прошлые сны,
Что снова хотят мне — реальностью стать
И ветром тащить — за исконный манер,
Что жил я в астральном сюжете — своём
И видел все тонкости мира, как днём
Я снова могу рассказать — в этом жизни.
В один из идейных началом — судьбы,
В душе постоянных, отмеренных — дней
Я встал как обычно — в приятной заре
И дом мой давал мне — объёмные свечи,
Что снова горели бы — в каждой главе
И душу внутри будоражили — миром,
Что счастлив я стал, как манер — до игры
И сном воплотил бы — одну современность,
Ещё написав тот портрет — от руки
Иль музыку в старом сюжете — Европы,
Как снова хочу разобраться — в душе,
И мне не противно искать — этим ноты.
Я видом своим осмотрел — этот мир,
Но странная часть мне сверкнула — в уме
И лиц благородство — на тонком окне
В глазах промелькнуло, как дивное сходство
С моей уж забытой судьбы — насовсем,
Что к берегу там на причале — взывала
И думала жить не со мной, но молчала,
Как старый моряк — по одной тишине.
Я видел лицо и руки — отражение,
А после в глазах помутнелось — моих
И вышел я сразу в астрал — за сомнением
И там я узнал, что Элен — обратилась
Здесь в призрака ночи, чтоб видеть — меня
И снова в годах приходить — неслучайно,
Ведь тело её было мёртвым — давно,
А душу она не смогла — отогнать
От сердца в серьёзности — давней беды,
Когда отказала мне в том — у воды
И струйки печали мне видели — рай,
Что сам я хочу ей прикинуться — болью.
Я выслушал призрака в страхе — своём,
А после я думал как этим — помочь ей,
Как вытащить слабую в теле — Элен
Из этой дремучей тоски — по уму.
Пока я дышал в этой знойной — тиши
Мне призрак в уме — напророчил свободу
И я не заметил, как стал — растворяться
По образам слабой истории — в том
Пророчестве личного призрака — мира,
Чтоб верить потом по глазам — для Элен,
Что смертью уже не страшна нам — разлука,
Что мы необъятны в руках — друг у друга
И будем мы жить — неприкаянно тем,
Что снова гулять вдоль причала — любви
И видеть, как чайки нам ищут — прохладу,
Как сердцем я буду искать — позади
Свой дивный намёк — непривычного взгляда
На бледном лице, по которому стыд
Мне нынче проходит — вниманием тыча
За истинной формой — превратных обид,
Что жил я с другой удивительной — жизнью.
Но снова мне хочется в ад — убежать
И там испытать всё презрение — Богу,
Что так и прожил я в безумии — вспять
От личности подлой — те годы бездумно
И верил, что сам я постиг — на глазах
Тревогу — от ужаса верить пророкам
И сам по сомнению — падать на страсть,
Чтоб там обожаемым быть — и убогим.
Так мучился я всё стихийно — в аду
И там согласился я в жизни — у Элен,
Что стану ей в том помогать — на беду,
Но снова вернусь к этой жизни — наследием.
Я выскочил сердцем из новой — зари,
А там расстояние в лунной — каморке
И что-то не хочет мне нынче — парить,
Но ждёт, словно голубем — в новом пари.
А я уж не жив, я испытывал — злобный
Оскал повседневности демона — чётко
И женщина в белом смотрела — вослед,
Чтоб дать мне притворное озеро — бед
И снова и снова искать — там обиду
За тёмным строением в числах — ума,
Когда измышляешь ты этим — по виду,
Как новые сердцем предвидят — причины
Свои удивительной в страсть — временам.
Я встал и пошёл, как обычно — на кухню,
Но там никого уж не стало — во тьме
И новый рассвет не принёс мне — ответы,
Что нынче не видят меня больше — здесь,
А только на тело моё — посмотрев
Я понял, что сам я под жертвой — невольно
Остался над телом стоять — и дышать,
Как маятник часа — внутри и невольник,
Как гиблый портрет одинокой — приметы
И новенький дар — в сувенирной строке,
Что снова я музыку вижу — над этой
Противной иллюзией — только во вне
И аисты кличут мой век — так прискорбно,
Что горю по маске моей — не помочь,
Но боль пронизала, как странствия дочь
Мой вектор пути — необъявленный точно.
Пока я стоял и смотрел — на себя
Мне тихо внутри прошептало — дыхание,
Что новому в жизни учиться — тогда
Мне дальше придётся и там — по рукам
Мне будет свободой — обычный ответ,
Как жизни хотел отомстить — ненарочно
Я в этой примете, что ужасом — мог
Себя истязать под развалами — ночи,
А сердце моё всё стоит и — поёт,
Что новому дню — необычно и страшно
Искать этот гиблый манер — на краю
Развалов души — в утомлении разном,
Где стал я притворным и тихим, как явь,
Где белые призраки в цвете — родясь
Мне нынче снуют между образом — мира
И слепок культуры на сне — подают,
А сам я в строении общества — гибну,
Что малый апломб на судьбе — дурака,
Где в этом по сердцу — уже мне не видно,
Как духи пророчеств — уходят в века
И там понимающей маской — снимают
Мне время в реальности — нового утра,
А я познаю этот день — будто чувство
И снова в серьёзности слышу — пока.
|
