Приходит, плачет да все твердит про одну лишь ночь.
Сует подарки, едва ль рубаху не отдает!
А я смотрю на нее, не зная, как ей помочь.
Велю за это пойти на плаху — она ж пойдет!..
Да что ж такое, за что всё мне, почему всё я,
Да что за сказочник сочинил вот такой вот ход?..
Спросила имя — зовется Марьюшкой. Где семья —
Не отвечает, лишь пуще прежнего слезы льет.
Сулила ей серебро и злато, шелка-меха —
Лишь головою в ответ качнула: на что глядеть?..
Ей подавай моего соколика-жениха,
Да ладно б с целью, а то ведь — рядышком посидеть...
Ей, малахольной, месить бы с матушкой пироги
Да шить приданое — обвенчали б уже к весне...
Да кто ж удумал ей эти чертовы сапоги?!
Из чистой стали... Сама б повесила на сосне!..
Киваю: ладно, иди... Светлеет она лицом
И вмиг становится просто чудо как хороша!
А ясный сокол мой, верно, видит десятый сон,
А что творится — о том не ведает ни шиша.
Потом все сказочники решат, что моя вина:
Околдовала, мол, опоила дурной травой...
Зачем трава, если сокол чарку махнет вина —
И спит, как мертвый, а просыпается чуть живой!
Мне ночь не жалко, и день не жалко, но вот — зачем?..
Ведь ей же, глупенькой, будет правда — что острый нож...
Слезинка Марьи горит у Финиста на плече.
А он не чувствует. Что с него, дурака, возьмешь.
19.07.2024 |
