Её одиночество пахнет Martini,
Густой полумглой ритуальных затяжек,
Книжонкой,
вселяющей только уныние,
И сладостью щедрых слоёв макияжа.
И хочет…
не хочет…
с постели вставая,
Когда – по привычке,
когда – покаянно,
Но каждое утро она надевает
Корсет несгибаемый самообмана:
Как крылья,
изящно расправлены плечи,
Во взгляде – металл,
а в походке – царица,
И,
губы поджав,
на проклятые встречи,
Где даже,
как в церкви,
нельзя материться.
Изъев совершенством себя,
истомившись
В корсете,
в бессоннице точно,
ворочаться,
Покорно домой…
где ждёт, заклубившись,
Насыщенный запах её одиночества.
Её одиночество пахнет достатком,
Большим гардеробом,
широким камином,
Готовой едой с ежедневной доставкой
И чем-то забытым…
едва уловимым…
Её одиночество пахнет слеза́ми,
Которые словно боится исторгнуть,
Наивная…
И..!
Я скажу, между нами…
Что вкус этих слёз ощущается горлом.
|
