Сначала он вручил
мне сердце: красный плод,
скрывавший много зёрнышек
под красной кожистой
поверхностью.
Я предпочла
поголодать,
поддерживать режим.
Он говорил: Ты только посмотри
на этот мир, задумайся
о матери. Я пригляделась
к его руке:
Что сделала она
и с запахом, и с цветом?
Он продолжал: Вот женщина,
любовь которой мстительна;
и дальше:
Представим, что она в своей стихии;
деревья к ней склоняются,
деревни целиком уходят под воду,
хотя в аду
кусты всё так же
горят гранатами.
Тут он разрезал фрукт
и присосался.
Когда насытился, взглянул
и подытожил: Дорогая,
ты, в общем-то, сама себе судья,
но приглядись,
как мать твоя
нас овевает горем,
вспоминая,
что ей одной
не дали тех глубин.
|
Послесловие:
Louise Glück. Pomegranate
First he gave me
his heart. It was
red fruit containing
many seeds, the skin
leathery, unlikely.
I preferred
to starve, bearing
out my training.
Then he said Behold
how the world looks, minding
your mother. I
peered under his arm:
What had she done
with color & odor?
Whereupon he said Now there
is a woman who loves
with a vengeance, adding
Consider she is in her element:
the trees turning to her, whole
villages going under
although in hell
the bushes are still
burning with pomegranates.
At which
he cut one open & began
to suck. When he looked up at last
it was to say My dear
you are your own
woman, finally, but examine
this grief your mother
parades over our heads
remembering
that she is one to whom
these depths were not offered.
