С дрожащим звоном наковальни
Кузнец вздыхает в унисон.
Железо гнётся под ударом,
Работой недоволен он.
Сильней, сильней, да так чтоб искры
Пустились с наковальни в пляс!
До треска натянулись мышцы
На ловких, каменных руках.
Удар, ещё один! Так прутья
Нещадно мнёт огромный молот.
В студёну воду он отпустит
Щипцами жезл раскалённый
То будут ставни в дом купечий,
Прикрашенные завитками.
Пот по лицу его струится,
Руки до боли надрывает.
Пускай болят, пускай дымится
Нещадно печь его горяча,
Он не возьмёт воды напиться,
Пока не выполнил задачу.
Часы идут, шипит железо,
Что раскалилось докрасна.
По пальцам уж мозоли лезут,
А в мыслях милая жена.
Монет получит, купит серьги,
Серебряные два кольца.
Коли жена повеселеет,
Не зря надорвана рука.
Монеток пригоршню да в руку
Он взять не сможет: больно шибко.
В мешок тряпичный он их сложит.
На ярмарке прикрасок кипа!
Найдет серёг он два колечка,
И сладость дивную - халву,
Еле взберётся на крылечко,
Как вновь услышит тишину.
Посуда в кухне перебита,
Еда раздавлена лежит.
Иконы беспощадно сбиты,
С приданым сундуки пусты.
Всё снова, всё идёт по кругу.
Кузнец куёт, коль горячо.
Не разобьёт он холод в доме,
Нет молота для льда её.
Она сидит в углу постели,
Зажала уши, чтоб не слышать.
Взлохмаченная, не одета,
Рубашка оголила плечи.
Не пьяная и не в больном припадке,
И замужем не в принужденье.
В песчану бурю без платка попала,
Невестою пред свадьбою ослепла.
Его слова не слышит, только обвиняет.
- Женился ты из жалости, признайся!
Лишь рядом сядет, бьет его руками,
Сломает серьги, бросит халву на пол.
- Неправда, ведь люблю любую.
- Такую любишь? С мутными глазами?
Не приберу, не приготовлю ужин,
Безрукая и бесполезная жена я!
Сожмёт в руках, уставших от работы,
И поцелует в обнажённое плечо.
К нему прижмётся, хоть и пахнет потом,
Прозрела ослеплённая любовь.
- Ты свечи погаси, тебя молю я!
Смотри ты на меня, как я, руками!
Погаснет свет, но только в доме,
Любви пылать продолжит пламя. |