Кометы – гончие пространств, ночные вестники безумий.
Хрипит прибой, впадая в транс, на берегах благоразумий.
Чешуйки переспелых лун, как изразцы на минарете.
Гляжу как буйствует тайфун, в грязь превращая всё на свете.
На «тыщупервый» километр бомжей сослала Шахразада,
Туда, где спит Ливанский кедр, храня величие Багдада.
Я распластал голодный дух, ловя призывы муэдзина.
Вверху мерцает звёздный пух, на тонкой ткани балдахина.
Не обусловлен только Бог – Любовь, безмерная Свобода.
А я до косточек продрог. Ночь и луна в полнебосвода.
Высокий лунный минарет скрывают ангельские крылья.
Я нищ, безумен и раздет. В грязи вздыхаю от бессилья.
С небес свисают гроздья звёзд, луна как полая шкатулка.
А я до тошноты тверёз. Луна отзванивает гулко.
На палубах – напитки бурь, пьяны синдбады-мореходы.
В морях безжалостный патруль срезает трепетные всходы.
Из кедра выстругав ладью, плыву в объятья горизонта.
Вино луны горстями пью, на кромке грозового фронта.
Вечерний утонул рубин, души окрасив закоулки,
Плыву туда, где муэдзин рассыпал серебро шкатулки.
© Виктор Море |