Он жизнью окопной добыл себе волю,
И помнил то время, когда
Под марши чужие по минному полю
Гоняли советских солдат.
Взрывались снаряды и падали люди
Под хохот фашистских «гиен».
И кто, из сегодня живущих, осудит,
Попавших во вражеский плен?
Но снова – «гиены», и минное поле,
Окоп в километре, гортанный язык,
И марши чужие играют, доколе,
Солдат не поднимет на штык
ПиндОсов, куратов, бандеровцев, саксов,
И прочую нечисть отживших времён.
И мир воцарится без евро и баксов,
Под бархатом новых знамён.
|
