За мной цыганка на вокзале увязалась:
«Позолоти, красавчик ручку! Погадаю!
Я чую сердцем, что беда к тебе подкралась,
Не будешь жадным, расскажу о ней, что знаю».
Я отмахнулся, прыгнул в поезд и поехал,
А та с перрона мне вдогонку прокричала:
«Зря не послушал! Завтра будет не до смеха!
Ох, отхлебнёшь ты парень горя! Да не мало!»
Моя попутчица, с кем ехал я в купе,
Мне предложила подкрепиться в ресторане.
Там мы сидели тихо, скромно в уголке,
Вели беседу, ели, пили так нормально.
Тут забрела одна компашка в ресторан,
Уже подпитые, но крепкие ребята.
Они по-хамски улыбаясь сели к нам,
Их было трое. Я спросил: «Чего вам надо?»
Была уж ночь, стояла темень за окном,
Когда меж нами завязалась потасовка.
Один и прыгнул на меня тогда с ножом,
Я увернулся. Помогла моя сноровка.
Но получилось так, что нож в его руке,
Каким-то образом крутнулся и случайно,
Вошёл в живот ему, как в масло, на прыжке,
И рухнув на пол, парень умер моментально.
На ближней станции нас всех и замели,
Те двое, что подсели с убиенным.
Ментам сказали, а вернее наплели,
Что это я, ножом ударил первым.
На пересылке вспомнил вдруг о ней,
О той цыганке на перроне у вокзала.
И те слова, что прокричала она мне:
«Ох, отхлебнёшь ты парень горя! Да не мало!»
|