Стенограф Игорь Самарский
«Ангел» «Сатана»
(комментарии) (пародия)
------------------------------------------------------- ------------------------------------
На горячую линию взяли работать ангела.
Он сутулился, был близоруким, всегда опаздывал.
В первый день насмешил – уходя, мол, гасите факелы,
Удивленного шефа назвал по привычке пастырем.
В водоканал мы взяли дьявола,
По трубам стал лупить копытом,
Работа его, сразу озадачила,
Его сразило вдруг радикулитом.
За спиной все коллеги негласно считали чудиком.
Как-то звали его – то ли Ванькою, то ли Яковом.
Вперемешку с карандашами торчали лютики.
В телефонную трубку кричали, но чаще плакали.
Коллеги звали чудиком вонючим,
Не помню, - Адиком, или Иудой,
Страдал болезнью он «падучей»,
И был хорошей он занудой.
Спотыкался на ровном месте, просил прощения,
Не встревал в разговоры и клялся священным ибисом,
По весне прикупил альпинистское снаряжение,
Видно, в горы хотел, но, по-моему, так и выбросил.
В колодце на говне, он спотыкался,
И не хотел в трубу копыто он совать,
Все время Адом страшным клялся,
Пытался мусор сраный продавать.
Ему, как новичку, с лёгким сердцем дежурства втюхали.
Тут бродячую псину сбило малолитражкою,
И она лежала, лохматая, длинноухая.
Он стоял и молчал. Слишком долго молчал. По-страшному.
Дежурил на прорывах он нечасто,
И в перерывах пил, курил и срал,
И «подсирал» коллегам языкасто,
Интригами «засрал» водоканал.
А потом подошёл, поднял за грудки водителя,
Подозрительно непохожий на малахольного.
Мы торчали по подоконникам, мы все видели.
А когда он вернулся, то громко включил Бетховена,
Мы думали ночами – что же делать?
И головы ломали напролёт,
Ему в подвале горло перерезать?
Но чудик странный всех переживёт!
Словно в ноте органной лекарство искал от этого.
В кабинете гудело шмелями и пахло ладаном,
И теперь все его за глаза окрестили Бэтменом,
А наш шеф на планерке шутливо назвал Маклаудом.
Он дьявол сука, – Сатана из Ада,
Случайно оторвался от греховных,
На волю он попал из смрада,
От грешников себе подобных.
Он носил потертые джинсы, лечил депрессию
Наложением рук, продолжением неба в офисе.
Кем он был для нас – то ли сверстником, то ли вестником?
В понедельник пришли на работу, а он уволился.
Сидели долго мы в ночи. Договорились.
Использовать аврал очередной,
От радости от бурной – перепились,
И в эйфории ярой поплелись домой.
На столе осталась пара записок скомканных.
Стул свихнулся на заднюю ногу, но слухи слухами,
Вроде кто-то рассказывал – встретил его с бездомными.
И собака рядом. Лохматая, длинноухая.
Говном трубу забило на проспекте,
И чистить – дьявола назначили при том,
Он влез в трубу, не ожидая мести,
Замуровали гниду-сатану говном!
|
