Над ним смеялись, называли неуклюжим,
При виде девушек и вправду он робел.
А в сорок третьем, жарким днём июльским,
В «тридцать четвёрке», заживо сгорел!
Когда тот бой лишь только разгорался!
Один из «тигров», вышел к ним во фланг.
Наводчик-немец долго колебался,
Куда стрелять: в ходовку или в бак!
Советский танк от взрыва содрогнулся,
И чёрный дым из люков повалил.
Но тут же, словно призрак, развернулся,
И бронебойным в «тигра» запустил!
Глаза у немца верить отказались,
И это был предсмертный, страшный взгляд.
Два экипажа, два врага, так и остались,
На этом поле боя догорать!
Над ним смеялись, называли неуклюжим,
При виде девушек и вправду он робел.
А в сорок третьем, жарким днём июльским,
В «тридцать четвёрке», заживо сгорел!
|
