. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . …Светало. Означились кедров стволы. — А кто вы такие? — спросила Мария. — Мы племя пастушье и неба послы, пришли вознести Вам Обоим хвалы. — Всем вместе нельзя. Подождите у входа. Средь серой, как пепел, предутренней мглы топтались погонщики и овцеводы, ругались со всадниками пешеходы, у выдолбленной водопойной колоды ревели верблюды, лягались ослы… Светало. Рассвет, как пылинки золы, последние звёзды сметал с небосвода. И только волхвов из несметного сброда впустила Мария в отверстье скалы… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(Борис Пастернак. Рождественская звезда)
Джулио Романо«Рождество и поклонение пастухов» (1531-1534)
Рождение Христа
В окно —
Господний нам привет! —
сверкнувши жаркой позолотой,
пробился
Вифлеемский свет,
лучом завис в стекле киота, –
встречаем дружно Рождество!
Все вместе радостно смеёмся,
с ним буйство стуж переживём,
и гнев, и козни вероломства.
Весь вечер стряпалась еда,
пыхтят калитки с пылу с жару.
И вот она —
смотри! — Звезда
лиловым вспыхнула пожаром!
Нам в помощь — Божья Доброта
и Слово Господа, как факел, –
Им тьма,
как узник, заперта́,
чтоб Жизни сила не иссякла.
Нам тленность ада нипочём,
ведь мы ЛЮБВИ огнём согреты,
а коль стращает кто мечом —
пусть стихнет в Храме...
У вертепа,
где Богоматерь и волхвы
склонились к тихому Младенцу,
чей Лик лучится световым
потоком счастья — прямо к сердцу!
Где Ангелов бесплотных сонм
вкруг детских яселек кружи́тся,
и с чувством тянется ладонь
в благоговении молиться —
Иисус Родился! Вспыхнул Свет
над чахлым миром человека —
поднять его, как сухоцвет,
поставить на́ ноги "калеку", –
досе́ле мир врастал в соблазн,
о Божьей Благости не ведал,
но Он Родился! —
рассказал,
как, смерть поправ, явить Победу
смирения над скотством зла
и научиться жить с прощеньем.
Но мир —
с упёртостью осла! —
несётся в пропасть... к сожаленью.
Вот — благо, помнят Рождество.
А с ним — и Крест. И кровь Голгофы.
Всё ж чаще это — плутовство,
мы в двух шагах от катастрофы!
Замешан "новый мир" на лжи,
с надменностью забыто Слово, –
как воскресить его?
Скажи! —
довольно жизни бестолковой…
Ужель нам не спастись уже?!
Все свирепеют, обезумев…
Христос Рождается — в душе!
Но снова пре́дан... поцелуем
иу́диным —
за горсть монет,
чтоб жить сытнее и богаче...
И лишь святой анахорет,
раскрыв молитвенник, не плачет, –
в канун Святого Рождества
усердно просит он СПАСЕНЬЯ
и воскресит ЛЮБВИ Слова
Христовой
притчи вдохновенной.
Послесловие:
В начале нового 2024 года Московский патриархат запретил в служении протоиерея АлексеяУминского и снял его с настоятельства московского храма святой Троицы в Хохлах за призывы к своей пастве молиться о мире. Алексей Анатольевич — священнослужитель, на путь священства его благословил архимандрит Иоанн (Крестьянкин), один из наиболее почитаемых старцев Русской православной церкви в конце XX — начале XXI веков. Несколько лет Уминский работал директором Свято-Владимирской гимназии, затем — духовником этой гимназии и преподавателем Закона Божия. В 2010 году удостоен ордена преподобного Серафима Саровского III степени, учреждённого определением Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Священного синода от 25 марта 2004 года в ознаменование 100-летия канонизации преподобного Серафима Саровского. Основанием для награждения является особый вклад в дело возрождения монастырей, храмов, пастырскую и церковно-общественную деятельность.
СтихиИрины Ефимовой-Прониной читает Дмитрий Максаков
Александр Солодовников. РОЖДЕСТВО
В я́слях лежит Ребёнок.
Матери нежен лик.
Слышат волы спросонок
слабенький детский крик.
А где-то в белых Афинах
философы среди колонн
спорят о первопричинах,
обсуждают новый закон.
И толпы в театрах Рима,
стеснившись по ступеня́м,
рукоплещут неутомимо
гладиаторам и слонам.
Придёт Он не в блеске грома,
не в славе побед земных,
Он тро́сти не переломит
и голосом будет тих.
Не царей назовёт друзьями,
не князей призовёт в совет —
с галилейскими рыбарями
образует Новый Завет.
Никого не отдаст на муки,
в узилища не запрёт,
но Сам, распростерши руки,
в смертельной муке умрёт.
И могучим победным звоном
легионов не дрогнет строй.
К мироносицам, тихим жёнам,
Победитель придёт зарёй.
Со властию непостижимой
протянет руку, один,
и рухнет гордыня Рима,
растает мудрость Афин.
В я́слях лежит Ребенок.
Матери кроток лик.
Слышат волы спросонок
слабенький детский крик…
