* * * Отрешиться, отрешиться — ото всех мирских забот. Тихо тенькает синица и зовёт, зовёт, зовёт... Всё, что было важным, — небыль. Все труды — напрасный труд. А деревья смотрят в небо и зовут, зовут, зовут... Если только их послушать, то уйдёшь за край земли. Или в собственную душу, от которой ты вдали....
(Зинаида Миркина. Блаженная нищета)
так хотелось
Как небо синевою распростёрто, –
всех изумительно лазоревых тонов!
Хотелось добежать до горизонта,
витать над гладью ватных облаков,
почувствовать себя, как воздух, чистой
и частью мириадов нежных брызг
такою серебристо-водянистой, —
как блик росы... едва её коснись…
Потом бы мне хотелось... мне хотелось
запеть! как колокольчиковый звон! –
так, как капе́ль живительно в апреле
струною дзинькает, стекая на газон,
и чтоб под частое ритмическое пенье
с восторгом чи́вкали смешные воробьи,
с приподнятым весенним настроеньем
поддавшись предвкушению любви!
Ещё бы мне хотелось живописцем
картину мира под витраж разрисовать, –
иль выткать гобелен, как кружевнице,
и возлежать на нём — такая благодать
средь райских птиц в садах обетованных!
Где плеск ручьёв кристален и игрив, –
там не бывает бедствий, нет страданий,
в искусстве там приемлем креатив…
Вот только "фи!" презрительное слышу:
«Кто счастлив просто так — тот не в себе!
Фантазий возмутительный излишек
способствует лишь каверзам в судьбе!»
А я, – как сумасбродная девица, –
твержу, что важно мыслить веселей!
Подумать только — взять и отрешиться
от всех своих волнительных затей?!
Довольно осторожничать, — нет смысла
беречься от препятствий наобум,
когда вся жизнь над пропастью зависла,
что толку, если плачешь и угрюм?
Но стоит взгляд направить в Небеса
и расцвети́ть их радужными снами, –
мы счастливы!!! Мы верим в чудеса!!
И мир меняется, —
добреет вместе с нами!
Послесловие:
* * *
Мечтатель, странный миру,
всегда для всех чужой,
Царящему кумиру
не служит он хвалой.
Кому-то дымный ладан
он жжёт, угрюм и строг,
но миром не разгадан
его суровый бог.
Он тайною завесил
страстей своих игру, —
порой у гроба весел
и мрачен на пиру.
Сиянье на вершине,
садов цветущих ряд
в прославленной долине
его не веселят.
Поляну он находит,
лишённую красы,
и там в мечтах проводит
безмолвные часы.
