В летних сумерках — мята, полынь и вереск. Говоришь «люблю», только он не верит, на губах его замирает смех; ты смотреть — смотри, целовать — не смей.
На горе так сладко поют свирели, под горой — глаза б твои не смотрели, только смотрят, смотрят — не отвести...
Говоришь — «люблю».
Говорит — «прости».
И уходит в сумерки по тропинке — как по нитке, ровно и без запинки. Хоть рыдай вослед ему, хоть молись... Проводи глазами да отвернись.
На горе поют, под горой хохочут. Повернулись сумерки ближе к ночи. А тебе не пляшется и не спится...
Под горою речка. Пойдешь топиться?
Не пойдешь топиться, не пустит гордость. Вытирай глаза да ступай на гору, запляши там горюшко до упаду — без тоски, без устали, без пощады.
Чтоб потом спалось бы без сновидений, чтоб не то что взгляда — ни даже тени не являлось в зыбкой ночной тиши. Засыпай, родная, ровней дыши.
Только вот не вырвешь из сердца верность.
Проросла.
Как мята,
полынь
и вереск.
09.09.2023
|
