Влачат верблюды тощие горбы, внося восточный колорит в картину,
идя на поводу ханум Судьбы. Конвой соглядатаев бедуинов –
господ песков, скитания рабов, всё глубже погружается в трясину
песков Бахрейна, заключив с судьбой контракт на усмирение хамсина.
Построив путь по звёздным маякам, с десятком фляг с живительным «горючим»
судьбу оставить тщатся в дураках, поставив свой нехитрый скарб на случай.
Превратности судьбы. Который год покой крадут пески и сны не снятся.
Лишь только невидимка – кукловод не ослабляет напряжённых пальцев.
Нити натянуты, словно струны – до скрипа в волокнах, почти до звона.
Сколько вас, алчущих, в мире подлунном – десятки… тысячи… миллионы…
Живут миражами любви и власти, амбициозны, глупы, строптивы.
И тянутся нити от счастья к пальцам тысячерукого Шивы…
Его существованье доказать нельзя, как теорему Пифагора,
но на земле, в воде и небесах гастроль театра одного актёра.
Одним из нас он отворит Сезам, другим дарует золотую клетку
судьбы восточный солнечный базар, объединённый с рингом и рулеткой
Останется всего лишь два шага до входа в мегаполис Счастье – сити,
как свяжут по рукам и по ногам, натянутые кукловодом нити.
Проступит на висках скитаний соль и ты поймёшь, что над собой не властен,
когда по телу растечётся боль, рождённая узлами на запястьях.
Палач и святой, словно псы цепные – ошейника хват, на цепи и в клетке:
разумные, мыслящие, живые – одушевлённые марионетки.
Не дай им однажды с цепи сорваться с голодною сталью, с моралью лживой…
Но, тянутся нити контроля к пальцам тысячерукого Шивы… |